— Святой отец, — обратился он к священнику, — кому человек обязан своим исцелением, тем, что вообще остался жив?
— На все воля Бога, — кратко ответил священнослужитель.
Но такой ответ Алексея не устраивал. Как атеист, он не мог поверить, что должен быть благодарен богу за свое чудесное спасение. Но как же тогда объяснить, что в той безысходной ситуации он остался жив?
Священник заметил его смятение и продолжил:
— Вы же православный, но в церкви не бываете. А есть ли при вас нательный крест? Если есть, вот в этом и весь ответ по поводу вашего божественного спасения. Бог вас спасает!
Так уверенно и спокойно сказал, что Алексей поверил в его слова и бессознательно достал кошелек. Маленький серебряный крестик с изображением распятия был завернут в пожелтевшую от времени бумагу. Он вспомнил, что три года назад мама положила ему в бумажник этот неприметный пакетик. Позабытый крест. Именно сегодня, в храме, с подсказки священника Алексей вспомнил о нем. Случайно ли?
Священник как будто почувствовал его душевное смятение и прошептал:
— Спасение заключается в восстановлении единения с Богом, Источником жизни. Святой Феофан Затворник говорил, что помощь от Господа приходит в ответ на наши усилия и, соединяясь с ними, делает их мощными и одухотворенными.
Алексей молчал, испытывая странные, доселе ему неведомые чувства. В Бога он, разумеется, не верил. Но в этот момент вдруг вспомнил адресованные ему строчки, которые в изрядном подпитии однажды написал его сослуживец. Накануне они возвращались из города на корабль и залюбовались небольшой церквушкой. А поздно ночью сослуживец принес ему стихи.
…Голову поднимешь и под облаком,
В выси, бесконечно голубой,
Ты увидишь вдруг, как бьется колокол,
Звонкий и могучий, но… немой.
В этот миг и ощутишь ты кожею,
Никуда так и не воспаря,
Что живешь под куполом безбожия,
Без свечи своей у алтаря.
И тогда, с вином отставив кружечку,
Утомленный от никчемных битв,
Забредешь в уютную церквушечку
Причаститься к ропоту молитв…
Татьяна была дома. Она молча бросилась Алексею на шею и несколько минут стояла, тесно прижавшись к нему и не говоря ни слова. Потом метнулась на кухню.
— Раздевайся, сейчас кормить тебя буду.
Алексей прошел в маленькую комнату, где беззаботно посапывал в кроватке их сын. Он молча смотрел на ребенка, на свое продолжение на этой земле, и вдруг отчетливо понял, что именно ради этого крохотного существа и даровал Господь ему жизнь…
Разговор за обедом не клеился. Татьяна как-то виновато на него посматривала, словно порываясь что-то сказать, но все не решалась. Алексей слишком хорошо знал свою жену, поэтому не стал играть в молчанку.
