— Инфаркт. Умер в рабочем кабинете штаба флота. Не выдержал бедлама. А как можно быть безучастным? Всю жизнь отдал флоту. Присутствовать при его гибели для него было смерти подобно. Он же за все переживал. Нет топлива — ругался, звонил в Москву. Нет денежного довольствия — также обрывал у всех начальников провода телефонов. Но все его усилия не давали результатов. Он не понимал или не хотел понимать, что происходит со страной, а значит, и с флотом.
Друзья остановились для того, чтобы скорректировать свои планы. Время близилось к обеду, но на эсминец идти не хотелось. Да и надобности особой не было. Требовалось общение, хотелось высказаться о наболевшем. Белов, как всегда, уловил настроение товарища.
— Пойдем пообедаем в городе? Знаю хорошее кафе. Там тихо и вкусно кормят. Хозяин его, в отличие от других харчевен, которых множество, наш, моряк.
— Согласен. Там поговорим о командировке.
Друзья поднялись по Светланскому переулку и вышли прямо на улицу Ленина, к Дому офицеров.
— Улицу Ленина переименовали в Светлановскую, — равнодушно сказал Владимир.
— В Москве тоже сплошные переименования, да еще памятники с деятелями Компартии снимают, — в тон ему ответил Алексей. — За переименованиями улиц последуют города. — Подумав, он продолжил: — Может, и Дом офицеров флота переименуют в офицерское собрание? Наверное, так и будет, а потом совсем от него откажутся. За изменением названий всегда идет смена идеологии.
— А есть ли сегодня идея и цель у нового Российского государства? — спросил Владимир.
— Сомневаешься или не знаешь? — с горькой иронией спросил Алексей.
— Честно скажу, не знаю.
— Вот поэтому-то у тебя на бригаде и подняли единственный на всем флоте трехцветный российский флаг вместо военно-морского, — с укоризной сказал Алексей. Он произнес это с обидой, как будто флаг был знаменем изменников Родины.
— Было такое дело. Начальник штаба бригады решил отличиться перед новой властью.
— И как власть оценила его поступок?
— Оценила. Стал комбригом и городским депутатом. Но ко мне он мало отношения имел. Скорее ты его воспитывал. Помнишь Парамонова, штурмана твоего сторожевика?
— Он у тебя комбриг? — не скрывая удивления, спросил Алексей.
— А то! Твой воспитанник.
— Да, мало я его учил работе с личным составом, — с досадой ответил Алексей.
— Зато на публику он работает неплохо. Вот, например, построит экипаж корабля, прочитает лекцию по борьбе с неуставными взаимоотношениями, а потом дает команду разложить на палубе аварийно-спасательные средства. Как положено — с топорами, кувалдами и пилами. Говорит, берите, молодые матросы, при мне кувалды и топоры. Бейте ими своих обидчиков. Только при мне бейте, а без меня не нужно. Смех и грех от такого командира.
