Самое смешное, что, несмотря на все волевые усилия, Мэг продолжала о нем думать. Перед глазами стояла его роскошная шевелюра, длинные тонкие пальцы. Вот было бы здорово увидеть его во сне! Мэг снова улеглась на диван, свернулась калачиком и погрузилась в приятную дремоту. Подступающий сон перемежался с явью, и в ушах у нее снова и снова звучал его потрясающий голос: «А потом, может быть, у нас с вами что-нибудь и получится…» Вот бы и вправду получилось, подумала Мэг и погрузилась в глубокий сон.
Придя в редакцию на следующий день, Стив решил сразу же приступить к статье о тихоне. Но почему-то вдруг замер, зажав ручку в длинных тонких пальцах.
— Эй, приятель, что-то ты неважно выглядишь!
Озабоченный возглас Джерри вывел Ставена из состояния глубокой задумчивости, в котором он пребывал, сам того не сознавая. Оказывается, он сидел, склонившись над столом, тупо уставившись на девственно-чистый лист бумаги. Господи, сколько же времени он вот так просидел?
— Знаешь, что-то голова разболелась. Ничего не соображаю, — пожаловался он Джерри, который смотрел на него с неподдельным сочувствием.
— Да я и смотрю, сидит как неживой и глаза пустые-пустые… — протянул тот. — Неважно спал ночью? — подмигнул Джерри и изобразил на лице невероятно широкую улыбку.
Стив поморщился.
— Нет, выспался я прекрасно, — с усилием вымолвил он. — Просто погода такая, что делать ничего не хочется.
Погода и впрямь не располагала к активным действиям. С самого утра небо затянули противные серые тучи, но дождь все не начинался, и отвратительна духота, казалось, так и вползала в легкие.
— Над чем корпишь-то? — насмешливо поинтересовался Джерри. На его крупном лице поблескивали капли пота, маленькие глазки под припухшими веками смотрели на Стива с жадным любопытством.
Джерри Дидс считался наиболее удачливым и нахальным журналистом «Казановы», ему всегда поручали самые скользкие и рисковые темы. И он действительно с честью выходил из двусмысленных ситуаций и клал на стол первоклассные материалы.
— Заканчиваю «Десять шагов к свободе на кухне», — снова поморщился Стив. — Кажется, получается неплохо. Старик вчера одобрил мои наметки.
Никто и никогда не догадался бы, как тяжело дались Стивену эти слова. За годы блестящей карьеры он успел забыть о том, что его работу могут не одобрить. Его обижала и даже унижала необходимость о каждом своем шаге докладывать престарелому и, на его взгляд, недалекому главному редактору.
