— Да, правда, работает он слишком много, а все без толку, — резко ответила Уна. — В мое время Муртаги не работали на полях, как простые крестьяне, от зари до зари.
— Но, согласись, когда-то денег в семье было не счесть. Это сейчас, если ты еще не заметила, Муртаги стали испытывать нужду.
— Глупости. — Уна недовольно помешала ложкой в чашке, гордо вскинув голову, и Джулия догадалась, что, видимо, это характерный для нее жест.
— А, значит, ты еще не оставила своей идеи устроить бал, мама!
Слегка вздрогнув от неожиданности, Джулия увидела высокого, широкоплечего мужчину, взиравшего на всю их компанию с каменным, совершенно неподвижным лицом. Уна на минуту слегка растерялась.
— Я только что говорила, что мне поздно менять привычки и, экономя на всем, считать копейки. Барни всегда устраивал на день моего рождения бал. Не понимаю, почему мы должны нарушать традицию? Хью, дорогой, выпей с нами чаю. Заодно познакомься с Джулией.
Джулия попыталась улыбнуться и несмело взглянула на Хью Муртага. Тот был похож на мать. Те же острые черты лица, глубоко посаженные глаза горели бешеной гордостью. Опущенные уголки рта придавали ему мрачное выражение. У Джулии невольно сжалось сердце. Ей стало неуютно от его пронзительного взгляда.
— Мы с матерью Джулии были большими друзьями, — сказала Уна с некоторым, как показалось Джулии, настороженным спокойствием. — Джулия, конечно, далеко не так хороша собой, как была ее мать в ее годы, но, полагаю, она благоразумная девочка — и хорошо это понимает.
На мгновение мрачная усмешка тронула тонкие губы Хью, и он взял протянутую матерью чашку чаю.
— Прошу извинить мою мать, мисс Шеридан. Она, видите ли, очень гордится своей знаменитой прямолинейностью. Это ее фирменная…
— Ничего, я не обиделась, — тихо сказала Джулия. — Как выразилась ваша мама, я разумная девочка. Мне всегда приходилось самой зарабатывать на хлеб. Это учит держать себя в руках.
— Вы так произнесли «разумная девочка», как будто это приговор, — резко заметил он.
— Конечно, разве нет? Когда человек богат, купается в роскоши и всеми обласкан, ему нет нужды быть скучным и разумным.
Он так внимательно посмотрел на нее, что Джулия совершенно смутилась от своей столь неуместной откровенности. Но не успела она исправить положение, как Конор, который отошел с чашкой к окну, крикнул им через плечо:
— А вот к нам идет человек, которого никак не назовешь скучным, а уж тем более благоразумным. Она очень богата и всеми любима и за всю жизнь палец о палец не ударила!
