Она не была хорошей пловчихой. Отсутствие сноровки и стало причиной неудачи, приведшей Лилит на борт неизвестного судна. А ведь надеялась, что море сумеет ее приголубить, очистить от грязи и пакости, которая почему-то называлась жизнью. Она легла на спину и стала медленно двигать руками. А что еще оставалось делать? Только в бездне можно достигнуть очищения. Разве есть другой выход? Переворачиваясь со спины на бок и снова на спину, Лилит вообразила себя русалкой и, празднуя освобождение, запела старую детскую песенку. Теперь ее одиночество разделит море, а оно все прощает…
Лилит очнулась. Яркий свет заливал каюту. Украдкой, стараясь не делать резких движений, она ощупала под золотисто-коричневым одеялом узенькие бедра, затем маленькие груди. На ней ничего не оказалось, кроме одеяла. Значит, бикини осталось на песке?
— Спокойно, русалка, спокойно. — Человек, находящийся тут же, в каюте, должно быть, заметил ее движения или по выражению лица догадался об открытии, которое девушка только что сделала. — Мне доводилось видеть обнаженных женщин…
— Но не меня! — Лилит натянула одеяло до самого подбородка, чувствуя, что ее охватывает паника. — С тех пор как я стала взрослой, никто не видел меня в подобном виде.
— Можешь не показываться, пока сама того не пожелаешь.
— Не пожелаю!
Девушка отвернулась, испытывая к собеседнику еще большую неприязнь. Этот дьявол, вернувший ее к жизни, теперь не сводил с нее глаз, заставив сжаться в комочек. Он будто пронизывал взглядом сквозь одеяло ее тело, которое с сексуальной точки зрения было непривлекательным. Девушка была оскорблена и унижена. Ее чувства отразились на лице.
Заметил ли незнакомец, какую гримасу она состроила? Лилит повернулась к нему, силясь унять приступы головной боли, но тщетно. Стиснув зубы, она уставилась на загорелые ноги мужчины, почему-то напрягшиеся, позволявшие разглядеть каждую мышцу от щиколоток до коленей. Легкие волны раскачивали суденышко, наклоняя то вправо, то влево, а ноги сидящего напротив продолжали оставаться в одном и том же положении, словно между коленями что-то зажато.
Может быть, он способен читать мысли? Или хочет запугать меня? Она чуть-чуть повернула голову и, словно соглашаясь с ним, легонько кивнула.
— Конечно, ты намного сильнее меня.
— Но разве я причинил тебе какие-нибудь неприятности?
— Неужели не причинил? — Она попыталась иронически хмыкнуть. — Ты говоришь таким тоном, словно хочешь сказать, что пока не причинил.
