В последние дни сентября 1941 года тяжело больную А. Ахматову вывезли из Ленинграда.
2
В свой город Анна Андреевна вернулась 31 мая 1944 года. Но к себе в квартиру въехала не сразу – несколько месяцев жила у Л. Я. Рыбаковой.
Квартира Ахматовой была во флигеле Шереметевского дворца на Фонтанке. Построенный в первой половине XVIII века, он считался загородным домом Шереметевых – только при Павле район Фонтанки был включен в черту города. В 1820-х годах дворец был перестроен архитектором Воронихиным.
В Шереметевский дом Анна Андреевна вселилась в 1919 году и прожила в нем с перерывами до 1952 года; в стихах Ахматова дала ему имя Фонтанного Дома.
Когда в июле 1944 года Ахматова вернулась в Фонтанный Дом, ей принадлежало две комнаты. Жилище было в бедственном состоянии: закопченные стены и потолки, зияющие дырами рамы – стекла были выбиты взрывной волной. Въезжать в эти комнаты невозможно. Нужен ремонт. Но как это сделать в военном Ленинграде? И тут мы вспомнили о Всеволоде Марине, старом друге Ольги Берггольц; в годы блокады он работал заместителем директора Государственной публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина. Блокада и хозяйственные нужды библиотеки превратили книжника и библиотечного работника в мастера на все руки, универсала...
Я объяснил Всеволоду, что нужно сделать в квартире Ахматовой, осторожно, но настойчиво нажимая на фамилию хозяйки квартиры. Человек добрый, отзывчивый и к тому же деловой, Марин перебил меня:
– Не дави на психику. Грамотный. Пошли, надо самому посмотреть.
На месте Марин хозяйственно оглядел комнаты, вынув блокнот, записал туда нужные сведения, затем измерил проемы в рамах без стекол.
Закончил работу, вышли в садик. Марин быстро изложил план действий:
– Комнаты надо промыть и побелить. Мел и синьку дам. Мастера найду, есть у меня знакомый, но старый он. Схожу уговорю, а ты заплатишь. Только он слабый, а комнаты высокие – дворцовые, чтобы их черт побрал. Лестницу принесу. Ему должно помогать – будешь у него подручным. Старика надо беречь.
Мастер есть мастер, даже если он стар и слаб. К концу недели комнаты помолодели, только зияющие провалы в рамах напоминали о бедствиях. Приняв работу, Марин сказал:
– Пойдем ко мне. Стекол у меня нет. Но для Ахматовой надо воспользоваться резервами. Есть у нас в запасниках множество дубликатов портретов писателей – на всякий случай. Все они разных размеров и, естественно, все застекленные. Сейчас мы их расстеклим. В случае чего ты подтвердишь, куда пошли вынутые стекла с портретов великих писателей. Думаю, нас простят...
