— Спасибо, что согласились встретиться со мной, — сказала Вера, пропуская гостя в комнату. Речь четкая, не манерная. Волнуется, но полна решимости. Значит, есть сила воли, а это уже хорошо. Такая доведет дело до конца, что бы ни задумала.
— Ну что вы. Шен — мой давнишний друг, — ответил Фейн, вешая плащ на крючок с внутренней стороны двери. — Я был рад его звонку.
Фейн прошел вслед за Верой в гостиную с парой окон, выходящих на улицу перед отелем. Подождал, пока женщина сядет, и сам опустился в кресло, стоявшее по другую сторону овального кофейного столика со стеклянным верхом, который поддерживали три нагие грации в стиле ар деко.
Вера чуть наклонилась вперед, вытянула ноги и скрестила лодыжки. Она была одета в обтягивающее перламутрово-серое трикотажное платье; рукава три четверти подчеркивали длинные тонкие пальцы.
— Мистер Моретти говорил, что вы вместе работали в департаменте полиции.
— Верно, в разведотделе. Сначала я был следователем по убийствам, потом встретил Шена, и он уговорил меня перейти в разведку. Служили вместе почти двенадцать лет, пока Шен не ушел в отставку.
— Он о вас высокого мнения, — заметила Вера. При всем стеснении у нее неплохо получалось следить за своими жестами и мимикой. — Я познакомилась с Шеном через его сестру. Мы жили по соседству. Когда я решила как-то выходить из создавшегося положения, больше не к кому было обратиться. Я начала объяснять, что у двух моих пациенток возникли неприятности, затронута тайна их личной жизни, а подключать полицию или частных детективов нежелательно, но Шен меня остановил и посоветовал обратиться к вам.
— Ясно, — сказал Фейн, забрасывая ногу на ногу.
Возникла неловкая пауза.
— Со слов Шена, знающие люди видят в вас… человека, к которому обращаются, когда исчерпаны все прочие средства. А еще он сказал, что вам можно доверять. Целиком и полностью.
Последние слова Веры прозвучали как упование на чудо. Ей очень хотелось, чтобы они оказались правдой, поэтому она посмотрела Фейну прямо в глаза и произнесла фразу на одном дыхании — как перекрестилась.
Фейн промолчал.
— Вы ведь понимаете, — продолжала доктор, — наш разговор и так подводит меня слишком близко к нарушению обязательства о сохранении врачебной тайны. Мои подопечные должны быть уверены: что бы они мне ни рассказали, я никому ничего не выдам. Полное доверие — основа основ психоанализа.
— Я понимаю.
— Мне нужна та же степень доверия к вам, какая существует у пациентов в отношении меня. На мистера Моретти можно положиться, но он не знает того, что я сейчас вам расскажу. Мне не с ним прыгать с обрыва.
