3 часа ночи 5 июля. Штаб молчит. На свой страх и риск приказываю своим морякам оставить корабль и перейти на борт С-159. Матросы перепрыгивают на качающуюся рядом лодку по отваленным горизонтальным рулям, выждав, когда „плавники“ обеих субмарин на секунду поравняются на волне.
В последний раз обхожу родной корабль. В отсеках остались только шесть человек, которые обеспечивают аварийное освещение и расхолаживание реакторов. Меня сопровождает командир электротехнического дивизиона капитан-лейтенант Погорелов. Мы герметизируем отсеки, проверяем подключение насосов, расхолаживающих реакторы, к аккумуляторной батарее. Проходит ещё один томительный час. Ответа на мой запрос нет. Мы с Погореловым останавливаем дизель-генератор и последними покидаем борт К-19. Чёрная туша подводного крейсера покачивается в волнах как пустая железная бочка. Странно и страшно видеть это со стороны.
Передаю последнюю шифровку в штаб: „Экипаж подводной лодки К-19 оставил корабль. Нахожусь на борту подводной лодки С-159“. Затем беру у Гриши Вассера вахтенный журнал и делаю запись, от которой меня самого охватывает нервная дрожь: „Командиру ПА С-159. Прошу циркулировать в районе дрейфа К-19. Два торпедных аппарата приготовить к выстрелу боевыми торпедами. В случае подхода к К-19 военно-морских сил НАТО и попытки их проникновения на корабль буду торпедировать её сам. Командир АПЛ К-19 капитан 2-го ранга Затеев. Время 5.00. 5 июля 1961 года“.
Притулился где-то во втором отсеке и стал себя мысленно перепроверять — всё ли по уму и по закону? Народ спасён. А корабль? Может, затопить его сразу, не дожидаясь никаких инцидентов? Вспомнил, как погибал линкор „Новороссийск“. Там боролись за живучесть корабля до конца, забыв про людей. И линкор не спасли, и экипаж большей частью погиб. И как-то ещё оценят мои действия на берегу? Так легко обозвать нас трусами и отдать под суд. Скажут — не пожар и не пробоина, а корабль бросили… Ох, легко же им будет судить нас из тёплых кабинетов!
Горестные мои размышления прерывает возглас радиотелеграфиста:
— Товарищ командир, нам радио!
„Нам“ это не мне, это Вассеру. „Командиру С-159. К месту аварии следует подводная лодка С-268 под командованием капитан-лейтенанта Г. Нефёдова. Сдать ему под охрану К-19. Самому максимальным ходом следовать в базу“.
„Эска“ Вассера легла на курс возвращения и врубила все дизеля на самый полный. На траверзе мыса Нордкин нас встретил эскадренный миноносец „Бывалый“. Им командовал мой одноклассник по морской спецшколе, капитан 2-го ранга Володя Сахаров. Распрощавшись с командиром С-159, перебираемся на эсминец и сразу же попадаем в руки дозиметристов и химиков.
