— Как это произошло? Я имею в виду автомобильную аварию, — полюбопытствовала она.
— В местной газете появилось объявление о продаже фермы, примерно в пяти милях от Парижа, и мне захотелось отправиться туда и взглянуть на нее. У меня есть деньги, которые оставила мать, и я собирался туда, чтобы купить ее. Мари-Роз была решительно против и не захотела ехать со мной. Я настоял на своем. Мы всю дорогу ссорились, и, в конце концов сильно рассердившись, я сказал ей, что куплю ферму и буду жить там один. Она потребовала, чтобы я отвез ее обратно. Я отказался. Вдруг в приступе гнева она ухватилась за руль — и машина врезалась в дерево.
Триша заметила, как он побледнел, вспоминая об этом. Было видно, что он считает себя виновником аварии и тяжело переживает случившееся.
А произошло все это потому, что два молодых человека, выросшие в разной среде, поженились, по-настоящему не зная друг друга. «Джереми столкнулся с огромными препятствиями, которые могут стать непреодолимыми», — с грустью подумала она.
— Вам повезло, вы ведь могли погибнуть, — сказала Триша, возвращаясь к прозе жизни и понимая, что только так можно заставить брата взять себя в руки. — Если с Мари-Роз все обернется хорошо, тем более не чего волноваться. Почему тебе понадобилось мое присутствие?
Он раздавил сигарету.
— Пересадка кожи и операция носа потребуют времени, а ее родители еще не вернулись. У Мари-Роз в Париже нет других родственников, за исключением одной тети, которая как раз сейчас куда-то уехала. Мне пришло в голову, что ты сможешь поддержать ее. Она тебя очень любит. — Он умолк, словно хотел еще что-то добавить, но передумал.
«Я тоже ее люблю». Она импульсивно перегнулась через стол и крепко пожала его руку:
— Не падай духом, это еще не конец света. Все образуется, вот увидишь.
— Pardon, mademoiselle[2].
Пораженная глубокими, едва уловимыми иностранными интонациями, Триша быстро повернула голову и увидела хорошо одетого незнакомца, протянувшего ей перчатку, которую тот, очевидно, поднял с земли у ее ног. Его худое загорелое лицо было столь же привлекательным, как и голос. На мгновение она заглянула в его темно-серые глаза. Затем он перевел одобрительный взгляд на ее медового цвета шиньон, изящный нос и красивый рот.
— Спасибо, месье, — ответила она сдержанно, когда его длинные тонкие пальцы опустили перчатку на стол рядом со второй. — Я даже не заметила, что уронила ее.
Его брови устремились вверх, и он насмешливо улыбнулся.
