Люси оглянулась на Джорджа Орсона, который открывал багажник и вытаскивал самый большой чемодан.
— Люси! — окликнул он ее, стараясь вложить в тон надежду и радость. — Пошли?
Она проследила, как он прошагал мимо офисной башни и начал подниматься по бетонным ступеням, ведущим к старому дому.
Когда безрассудный первый порыв начал гаснуть, Майлс уже почти достиг полярного круга. День за днем он ехал сюда по Канаде, спал в машине урывками, снова мчался на север по любым доступным шоссе, отмеченным на скомканных в оригами картах, валявшихся на пустом пассажирском сиденье с ним рядом. Названия местечек, мимо которых он проезжал, становились все более фантастическими — Гиблая бухта, Большое Невольничье озеро, Могильная гора, Ддхо-Гро, — и, подъехав, наконец, к Тчиигетчику, он сидел в лениво урчавшей машине перед приветственным указателем на въезде в город, глядя на мешанину букв, как на бред неграмотного человека, подвергнутого пытке бессонницей. «Тчиигетчик» на языке кучинов[2] означает «устье железной реки». Согласно путеводителю, он прибыл к слиянию реки Маккензи с Арктик-Ред-Ривер.
Добро пожаловать в Тчиигетчик!
Город расположен на месте традиционной рыболовной стоянки кучинов. В 1868 году здесь была открыта миссия католической конгрегации. В 1902 году открылась фактория. Городской констебль Королевской канадской конной полиции Эдгар Миллен по прозвищу Гвоздь погиб в перестрелке с обезумевшим браконьером Альбертом Джонсоном на Крысиной реке 30 января 1932 года.
Кучины и ныне прочно привязаны к этой земле. Круглый год можно видеть рыбную ловлю сетями, а также традиционные способы сушки рыбы и мяса. Зимой охотники добывают в лесах ценных пушных зверей.
Желаем приятной поездки и знакомства с городом!
Он произнес название по буквам, шевеля потрескавшимися слипавшимися губами. Прошептал: «Т-ч-и-и-г-е-т-ч-и-к», и только тут в подсознании развернулась холодная мысль:
Что я делаю? Зачем я здесь?
Поездка к тому времени все больше и больше смахивала на галлюцинацию. Где-то по дороге солнце постепенно перестало вставать и садиться; как бы немного перемещалось туда-сюда по небу, хотя точно не скажешь. На этом отрезке демпстерского хайвея земля по обочинам припорошена белой серебристой пудрой. Кальций? Пудра поблескивает, однако опять же все светится в ненормальном солнечном свете — трава, небо, даже грязь на дороге флуоресцирует изнутри.
Он сидел в машине у обочины с лежавшим на руле открытым путеводителем, кучей одежды на заднем сиденье, кипами бумаг, блокнотов, журналов и писем, накопленных за годы. Сидел в темных очках, чуть дрожа, с лицом покрытым тусклой клочковатой растительностью, желтовато-коричневой, цвета кофейного налета на чашке. CD-плеер сломан, радио издает только смутную мешанину статического электричества и далеких искаженных голосов. Сотовая связь, конечно, отсутствует. Освежитель воздуха в виде рождественской елки висит на зеркале заднего обзора, вертится под дыханием стеклообогревателя.
