— Хочу. — Андрей сел.
Трегубец придвинул ему дело, которое было перечеркнуто красной полосой. Ветров знал, что это значило: склонен к побегу.
— Что, были попытки? — спросил он.
— В смысле? — не понял подполковник.
— Вижу: полоса стоит.
— Мы так всех пожизненных метим. Потенциально они все склонны к побегу. Им же нечего терять. Ну дадут ему еще один пожизненный ну — и что?
— Логично, — сказал Ветров, чтобы как-то обозначить свою реакцию.
Он раскрыл дело. Большинство бумаг для Андрея были мусором: характеристика на Куравлева из колонии, ответы осужденному из официальных инстанций, сопроводительные документы. Журналиста интересовал приговор.
«Военный суд Приволжского военного округа в закрытом судебном заседании рассмотрел дело по обвинению старшего лейтенанта управления Федеральной службы безопасности по Оренбургской области Куравлева Геннадия Захаровича», — начал с волнением читать Андрей.
Больше всего Ветров опасался, что приговор будет убедительным. Тогда встреча с Куравлевым стала бы ненужной. Да хрен с ним, с Куравлевым: рушились надежды на громкую статью, высокие гонорары. Ведь материал про убийцу, чья вина полностью доказана, газете не интересен. Тем более что с тех пор прошло лет пять. Получилось бы: он зря притащился на край земли! Потратил время (самую драгоценную валюту), которое мог бы использовать с пользой. Напрасно потревожил нужных людей, пробивших разрешение на встречу с Куравлевым… В общем, куда ни кинь, выходил бы клин…
«Несмотря на отрицание своей вины, виновность Куравлева подтверждается следующими, исследованными в суде доказательствами…» — Ветров склонился над приговором и стал чуть ли не водить носом по бумаге…
Начало не вдохновило Андрея. Фразы звучали весомо, убедительно. Казалось, вот-вот, и они придавят так, что никаких сомнений не останется: виновен.
Но с каждой строчкой аргументы мельчали, а затем и вовсе стали повторяться. Ветров повеселел. Оптимизма прибавило то, что приговор был именно таким, как описал его Куравлев.
— Постойте, — Андрей оторвал голову от бумаг. — Тут же никаких доказательств нет. Вам так не кажется?
— Как нет? — Трегубец придвинул к себе дело и с удивлением посмотрел на приговор. На лице промелькнула озабоченность. Будто он хотел воскликнуть: как же так, вот только что они были, вот здесь вот лежали, сам видел, неужели куда-то подевались?
— Вот же они, — с каким-то даже облегчением выдохнул офицер. — Смотрите: показания свидетелей, данные экспертизы…
