— Раз уж вы экспериментировали с их пищеварением, то почему не заставили ваших зверушек пожирать свое собственное дерьмо? — спросил Джек наполовину насмешливо, наполовину серьезно.
— Полагаю, это сказано ради красного словца, но я отвечу. Действительно, на первой стадии мистер Макдональд обдумывал такую возможность. В экскрементах прототипа оставалось какое-то количество питательных веществ, но слишком мало для того, чтобы делать на это серьезную ставку. Поэтому мистер Макдональд решил пойти по другому пути и, в конце концов, добился стопроцентного усвоения пищи.
— Насколько они умны? — спросил кто-то из британцев. — В детстве у меня была собака, которой постоянно хотелось, чтобы я покормил ее или погладил. Однако она никогда не говорила мне об этом.
— Конечно, говорила, но только не словами.
— Я понял вашу мысль, — сказал британец. — Но все же?..
— Это тупые сельскохозяйственные животные, — помолчав, заговорил Коттер. — Они ни о чем не мыслят, не мечтают о будущем, ни на что не надеются и ни к чему не стремятся. По какой-то генетической случайности они способны произнести несколько членораздельных слов, но то же самое умеют делать многие птицы. Надеюсь, вы не думаете, что мистер Макдональд поставил себе целью вывести разумное мясное животное?
— О нет, конечно, нет, — поспешно сказала Джули. — Но слышать человеческую речь из уст животного… Это все-таки немалый шок.
— Я знаю, — согласился Коттер. — Именно поэтому мы позвали вас сюда и собираемся пригласить еще несколько групп журналистов. Чтобы вы подготовили публику.
— Да уж, — сказал я с большим сомнением. — Боюсь, на такую подготовку понадобится прорва времени.
— Надо же когда-то начать, — пожал плечами пиарщик. — Нам, так или иначе, рано или поздно, придется рассказать об этой странной аномалии. Вы знаете, что люди имеют склонность приписывать животным человеческие свойства, а уж если животное еще и говорит… Словом, мы должны убедить потребителей — и притом так, чтобы у них не осталось ни тени сомнения, — что мясные колобки совершенно лишены интеллекта и не понимают значения заученных слов. Мы просто обязаны убедить их в этом, поскольку мясные колобки — последний шанс человечества… Прошу обратить особое внимание: я сказал не ЛУЧШИЙ, а ПОСЛЕДНИЙ ШАНС! Поэтому мы не можем допустить возмущенных пикетов, бурных демонстраций и оголтелых проповедей защитников прав животных. Люди начнут задавать вопросы, но нашим ответам никто не поверит. Однако они должны поверить непредубежденному мнению авторитетной мировой прессы.
