— Машина идентична той, что воздвигается в двухстах ярдах за стенами башни, — заметил мавр.
— Противовес свисает с короткого конца стрелы требушета и поднимается по мере того, как опускается длинный конец. Вес камней в ящике — те самые мускулы, которые двигают рукой и швыряют каменный заряд. Опускающийся противовес немного толкает машину вперед, добавляя силы к метанию. Добавьте несколько камней, и дальность выстрела будет большей. Нет ничего проще. Это чудо-конструкция, совсем как мои прекрасные голуби.
— Прекрасная госпожа, эта чудо-конструкция предназначена для уничтожения вашей башни. По-моему, в ваших глазах она должна быть уродливее морды демона.
— Но почему? Разве ястреб становится уродливее оттого, что убивает голубей? Или кошка потому, что питается мышами?
— Ваши речи затейливее искусной вышивки, прекрасная госпожа, но стоит ли напоминать, что Башня Крыльев сейчас находится в положении мыши или голубя?
— Жизнь коротка, опасна и гнусна, Олрен, к тому же она неизменно ведет к смерти.
— Да, и, как правило, мучительной.
— Совершенно верно. Я могу погибнуть от крестьянского ножа, которым мне перережут горло, или от каменного шара, пущенного из требушета и врезавшегося в Башню Крыльев.
— Вероятнее всего, шар разобьет стену, в образовавшийся пролом хлынут воины Реймонда, и вас возьмут в плен.
— И сожгут, как ведьму.
— Прекрасная госпожа, вы создаете устройства из шелка и тростника, которые летают, словно птицы. Считается, что дама благородного рождения должна заниматься вышивкой или игрой на арфе, и уж, во всяком случае, не править своими поместьями и не командовать вооруженными людьми, не говоря уже о том, что подражать полету ангелов — великий грех.
Леди Анджела пожала плечами, но не подняла глаз от модели.
— Мои неверие и нечестивость хорошо известны. А ты какого мнения, Олрен? Что мне предпринять?
— Прекрасная госпожа, я всего лишь мавр. Не подобает мне высказывать собственное мнение.
— Но я имею право спросить. Это моя башня, и ты — мой гость.
— Я… желаю вам встретить человека, который… был бы достоин вас. И превосходил бы благородством рода. Родственную душу, которая бы понимала вас. Такого господина, который лелеял бы вас, вместо того, чтобы отдавать приказы и править силой.
— Неужели такой человек существует, о мудрый и справедливый мавр?
Я каждый день молю Аллаха, чтобы это оказалось так, прекрасная госпожа.
Леди Анджела наконец подняла глаза и показала на окно. Олрен подошел туда и выглянул наружу.
