— При таком расположении вех, ваша милость, вы промахнетесь ярдов на двадцать, — указал Уот.
— Прекрасно, воспользуемся этой повозкой вместо мишени, — решил барон, показывая на брошенную около рва телегу. Заложив руки за спину, он в который раз засмотрелся на башню.
— Жаль рушить такую прекрасную постройку, — заметил Уот.
— И все же башню нужно взять.
— Говорят, вы когда-то ухаживали за леди Анджелой. Разве не затем вы поехали во Францию, чтобы победить на турнире, устроенном в ее честь?
— Я выиграл три турнира в ее честь.
— О, какое благородство!
— Она даже не ответила на мои письма, — вздохнул барон, качая головой.
— На многих дам производят неизгладимое впечатление воинские подвиги, ваша милость.
— Только не на леди Анджелу. Ее пренебрежение и холодность огорчили и рассердили меня.
— Возможно, она пренебрегает всеми мужчинами?
— Нет, эта леди восхищается только ученостью. В 1292 году, проезжая через Оксфорд, она повстречала престарелого монаха, великого ученого по имени Роджер Бэкон. Он тронул ее сердце куда сильнее, чем самый храбрый, самый благородный рыцарь. И вбил ей в голову мечты о том, что он назвал «устройствами для полетов», а также неуважение к властям в целом и к церкви в частности. Увы, я умею читать и писать, но не считаюсь ученым. Куда мне до престарелого монаха, который уже десять лет как мертв! Поэтому и прибыл сюда, а сейчас строю осадную машину, чтобы привлечь ее внимание другими средствами.
Корф и Гай осмотрели двенадцать блоков из песчаника, что были расставлены аккуратными рядами перед их шатрами. Каждый весил около четырехсот фунтов.
— Прекрасный твердый камень, — заметил Гай.
— Способный пробить дыру в самой мощной замковой стене.
— Замки выходят из моды. Скоро их совсем не останется.
— В таком случае, как же сохранять мир? — удивился Гай, почесывая голову.
— Постоянная армия. Стены замка способствуют лени хозяев. Стены не нуждаются ни в еде, ни в убежище. А вот люди требуют зерна в амбарах и золота в сундуках. Это означает мудрое правление и тяжкий труд.
— У барона Реймонда есть замок.
— Да, но он в нем не нуждается.
Оба повернулись в сторону Башни Крыльев, возвышавшейся над зелеными летними полями. Голуби лениво кружили над ней, дым из кухонных труб поднимался за стенами. В ста футах от стены надрывался барон, поднимая тяжеленное бревно с каменными противовесами. Присев, он вскинул груз над головой, встал, потом снова уселся на корточки и снова опустил. Проделав это раз тридцать, он остановился передохнуть, и Уот вручил ему рог с элем.
