После того как вы покинете Старгейт, вам предстоит отправиться к другому стратегически важному коллапсару, построить там военную базу и сразиться с врагом, если он нападет. Ну а если атаки не будет, ваша задача упрощается. Вам придется только поддерживать базу в рабочем состоянии и ожидать дальнейших приказов.
Последние две недели вашей тренировки на Хароне как раз включают строительство такой базы на ночной стороне планеты. Предупреждаю сразу: там вы будете полностью предоставлены самим себе. Никакой связи с базой «Майами», никакой эвакуации, даже в экстренных случаях, никаких поставок продовольствия или материалов. Насколько вы преуспели в строительстве оборонительных сооружений, мы проверим с помощью управляемых роботов, которые нападут на вас в течение этого двухнедельного срока. Кстати, роботы будут вооружены. — Майор посмотрел на часы. — И последнее… Весь постоянный персонал базы на Хароне — испытанные в боях ветераны. Всем нам по сорок — пятьдесят лет, но я уверен, что мы ни в чем вам не уступим. Двое из нас будут с вами постоянно; они даже отправятся с вами на Старгейт. Эти двое — ваш ротный командир капитан Шерман Стотт и ротный старшина сержант Октавио Кортес. Джентльмены?..
Двое мужчин, сидевших в первом ряду, легко поднялись и повернулись к нам. Капитан Стотт выглядел не таким крупным, как майор, но, несомненно, был вылеплен из того же теста или, лучше сказать, высечен из того же камня. Гладкое, словно фарфоровое, лицо было сурово, на губах играла циничная полуусмешка, крупный подбородок оттеняла аккуратная полоска бороды шириной в сантиметр, не больше. На вид капитану было около тридцати. На бедре у него висел внушительных размеров старинный пистолет, который, похоже, стрелял самыми обыкновенными пулями.
Сержант Кортес оказался совсем другим. Его гладко выбритая голова была неправильной формы — с одной стороны она выглядела совершенно плоской, словно у сержанта была удалена часть черепа. Чрезвычайно смуглое лицо Кортеса было сплошь исчерчено шрамами и глубокими морщинами. Половины уха у него не обнаружилось, а глаза были столь же выразительны, как клавиши компьютера. Кортес носил бородку и усы, которые, соединяясь кольцом, напоминали приклеенную к коже мохнатую гусеницу. Озорная мальчишеская улыбка, способная украсить любого, сержанту совершенно не шла. Больше того, она делала его по-настоящему отталкивающим. Во всяком случае, сам я в жизни не встречал человека столь отвратительной наружности. Однако если исключить лицо, шесть с небольшим футов его тела вполне годились для рекламы какого-нибудь культуристского курорта.
