Андертон улыбнулся Уитверу, и в глазах его загорелся металлический блеск.
— Что ты задумал?! — спросил молодой человек с содроганием.
— Ты сам удивишься, как мы раньше до этого не додумались. Совершенно очевидно, что я должен выполнить то, что записано в моей официальной инфокарте. Я убью Каплана. Это единственный способ помешать воякам опозорить нас и уничтожить.
— Но ведь официальная информация неверна? — изумился Уитвер. — Это будущее уже изменилось!
— И тем не менее… Я все еще могу это сделать, — сказал ему Андертон. — Ты помнишь, чем карается убийство первой степени?
— Пожизненным заключением?
— Самое малое. Но если ты ловко подергаешь за ниточки, пожизненное заключение можно заменить пожизненной ссылкой. На одну из самых дальних планет-колоний, на старый добрый фронтир!
— Ты действительно хочешь улететь с Земли?
— Не особенно, но это меньшее из двух зол, — усмехнулся Андертон. — И ты должен постараться, Эд Уитвер.
— Я не понимаю, каким образом ты сможешь убить Каплана.
Андертон сунул руку в карман и не без шика предъявил своему преемнику устрашающее армейское оружие Флеминга.
— А вот этим и воспользуюсь.
— И тебя не остановят?
— Конечно, нет. Им такое и голову не придет. Ведь у Каплана есть веское доказательство того, что я изменил свое смертоубийственное намерение.
— Но тогда получается, что рапорт Джерри неверен?
— Ничего подобного! Он абсолютно верен, но это не помешает мне убить Каплана.
9.
Андертон еще никого никогда не убивал. И даже никогда не видел, как убивают. Последние тридцать лет он был комиссаром полиции, но убийство как реальное преступление уже не существовало. Просто такого не случалось, вот и все. Теперь Андертон сидел в полицейской машине, припаркованной в полуквартале от митинга, и внимательно осматривал мощный армейский пистолет, доставшийся ему от Флеминга. Пистолет, насколько он мог судить, был в полном порядке.
Он не испытывал ни сомнений, ни колебаний. Он твердо знал, что произойдет в ближайшие полчаса. Взяв пистолет, Андертон отворил дверцу автомобиля и устало вышел из машины на улицу.
Никто не обратил на него внимания. Множество людей пыталось протолкнуться вперед, поближе к сборищу, чтобы хоть что-нибудь услышать. По периметру площади, очищенной от толпы, стояли люди в полевой армейской форме в сопровождении нескольких танков и бронетранспортеров.
Солдаты соорудили для выступлений металлическую эстраду с узкой лесенкой. За эстрадой на шесте развевалось огромное знамя с эмблемой ОАЗА — символом объединенных сил, которые выиграли войну. Благодаря странной коррозии исторической памяти, Лига ветеранов ОАЗА объединяла офицеров обеих враждовавших сторон. Но генерал — он всегда и везде генерал.
