Ришар. Не сердись, старик. Тебя наградят одним из первых, когда Революция учредит рыцарский орден.
Моттле. Если бы я был уверен, что успею, я бы затопил печку. Дени всегда зябнет, когда он утомлен. (С нежной заботливостью). А он будет очень утомлен.
Ришар. Да, затопи печку.
Моттле. Да только час пройдет, пока она растопится. Это проклятое сооружение. (Он глядит на небо). С этаким солнцем, она прежде всего добрый час будет дымить.
Ришар. Тогда не топи. Если Дени будет холодно, ты заваришь ему чаю. (Помолчав). Они тебе показались осведомленными?
Моттле. Очень осведомленными. Времени это им стоило немало. Но удалось.
Ришар. Что же делать, будем собираться в редакции. Это будет не так романтично, но зато удобнее для всех, в том числе и для полиции. Мы будем диктовать секретные распоряжения сонму юных машинисток и конспирировать по телефону.
Моттле. Во всяком случае, здесь мы ужасно отрезаны от всего. Что бы сейчас ни произошло, мы с тобой узнаем позже всех. (Он глядит в открытую даль). Величайшему событию потребуется столько часов, чтобы стать видимым, вон там! Тш!..
Слышны приближающиеся шаги.
Явление третье
Те же, Сибле, Бишоф, Фиориньи.
Моттле,узнав вошедших. Вы никого не встретили в проулке?
Сибле,он одет не без изящества, очень оживлен. Нет.
Моттле. Здесь сейчас было трое полицейских.
Сибле. Ну, это не страшно. Правительство пало.
Ришар. В самом деле?
Сибле. Дени и остальные идут за нами.
Ришар. Значит, наступил решительный момент?
Сибле делает неопределенный жест. Бишоф и Фиориньи переглядываются.
Бишоф. Хм! Хм!
Сибле. Дени был восхитителен, надо признать. Восхитителен по силе и по находчивости.
Фиориньи. Слишком восхитителен. Он понапрасну утомил себя, исход был предрешен.
Сибле. Да нет же, Фиориньи, да нет же! Неудачная речь — и министерство уцелело бы. Большинство превысило на двадцать пять голосов наши самые оптимистические подсчеты. К концу центровики с трудом удерживались, чтобы не аплодировать. На одни только кулуарные комбинации нельзя было полагаться. В последнюю минуту человек тридцать врагов министерства могло нас покинуть, чтобы оно не пало благодаря формуле перехода крайней левой.
Бишоф. Да. Своим красноречием Дени облегчил положение умеренных. Они могут потом говорить, что задушили министерство нечаянно, в порыве увлечения.
Смеется.
Ришар. А теперь?
Молчание. Переглядываются. Вновь пришедшие, видимо, чувствуют себя не вполне уверенно.
Моттле. Фереоль там был?
Фиориньи,живо.
