В своей совокупности, при условии взаимной проверки, они дают представление о том, что происходило в эпоху Хлопка и Болотникова, Минина и Пожарского.
Свидетельства современников, очевидцев событий Смуты, полно и красноречиво рассказывают читателю о ее мутной поре» в России, положившей начало многим важным событиям XVII столетия, когда, по словам В. И. Ленина, начинается новый период русской истории».
В. Буганов.
Первые попытки объяснить события Смуты предприняло правительство Шуйского (1606—1610). Выборному царю Василию Ивановичу предстояло продолжать политику прежних прирожденных московских государей после того, как со смертью Федора пресеклась династия легендарного Рюрика, бесславно отошел в иной мир «рабоцарь» Борис Годунов и был растерзан первый Самозванец. Рухнуло все здание государственной истории, заботливо выстроенное для обоснования безграничной власти Ивана Грозного. Теперь историю заказывали бывшие «холопы» Грозного царя. После свержения и гибели первого Лжедмитрия его архив попал в руки правительства Шуйского, и русские переводы «листов, сысканных у Розстриги в хоромах», были прочитаны народу с Лобного места. На основании этой трофейной «связки» архивных дел и собственных наблюдений московские дьяки составили подробный официальный очерк царствования Лжедмитрия I, необходимый для регулирования русско-польских отношений. Он был вручен посольству Гр. Волконского и А. Иванова, отправленному в Польшу в 1606 году.
В мае — начале июня 1606 года в Троице-Сергиевом монастыре составили и первый литературный обзор событий Смуты —«Повесть како отомсти всевидящее око Христос Борису Годунову». «Повесть» развенчивала Самозванца и возвеличивала Шуйского. Падение Шуйского и польские претензии на русский престол породили целую волну «летучей» литературы; практическое действие этих сочинений было таково, что польский король Сигизмунд в 1611 году жаловался московским боярам на оскорбительные листки, написанные русскими о нем и имеющие широкое обращение в России.
Крупнейший историк С. Ф. Платонов отказывал в достоверности и полноте «фактического материала» памятникам литературных баталий, современным Смуте, и считал, что «более объективные и содержательные описания Смуты явились в нашей письменности позднее, в тех сказаниях, которые были составлены или приняли окончательную литературную форму в царствование Михаила Федоровича». В. О. Ключевский, возражая Платонову, напоминал: «Исторические факты — не одни происшествия; идеи, взгляды, чувства, впечатления людей известного времени — те же факты и очень важные...»
