Несмотря на это, днем двадцать восьмого ноября мы с Ганьшиным, исполняя долг вежливости, отправились к нему с визитом. Ладошников не пошел с нами. «Я бы предпочел, чтобы такие личности пореже появлялись на свет», — пробурчал он. И уехал, как обычно, в ангар, где заканчивалась сборка самолета.
Подрайский жил в Замоскворечье, где снимал особняк из восьми комнат. Зная, что в последние дни Бархатный Кот никого не принимал, мы предполагали расписаться в книге посетителей и достойно удалиться. Но произошло иначе.
— Вас ожидают, — сказала горничная, когда мы назвали себя.
Она провела нас через анфиладу комнат.
— Наконец-то вы явились! — воскликнул Подрайский, едва мы вошли в его домашний кабинет.
К тому времени Подрайский вполне постиг наши таланты. Мы были уже столпами его лаборатории: Ганьшин стал начальником расчетного бюро, а я был произведен в чин главного конструктора.
Схватив со стола серебряный колокольчик, Подрайский позвонил.
— Третий звонок. Поезд трогается, — заявил он с торжественным и загадочным видом.
На звонок явилась та же горничная.
— Меня нет дома, — повелительно сказал Подрайский. — Никого не принимать.
Проводив горничную взглядом, он обратился ко мне:
— Алексей Николаевич, пожалуйста, закройте дверь.
Я плотно прикрыл дверь.
Подрайский огляделся по сторонам и вдруг, с неожиданной резвостью прыгнув к двери, распахнул ее ногой. Убедившись, что никто не подслушивает, он повернул в замке ключ и возвратился к нам.
Конечно, мы забыли, что пришли поздравлять новорожденного, и с любопытством ждали, что же последует дальше. Таинственно понизив голос, Подрайский спросил:
— Что вы скажете о колесе диаметром в десять метров?
Мы переглянулись. Десять метров — это трехэтажный дом.
— Большое колесо, — ответил я.
Бархатный Кот улыбнулся.
— Для чего же такое колесо? — спросил Ганьшин.
— Это колесо перевернет историю. Это колесо раскроет все двери перед нами. Это будет, — Подрайский еще раз огляделся, — боевой самоход-вездеход.
Оказалось, что Подрайскому удалось где-то проведать о потрясающей штуке. Вообразите, что на вас надвигаются два огромных — в шесть-семь раз выше человека, — железных колеса, которые все подминают под себя. Для сравнения представьте себе ручную тачку. Ее обычно возят по доске. Попробуйте покатить ее по булыжной мостовой. Это вряд ли вам удастся, потому что маленькое колесо не перепрыгнет через булыжник. А извозчик легко двигается по мостовой. Колесо его пролетки имеет диаметр семьсот миллиметров и свободно перескакивает через камни и небольшие выемки. Десятиметровое же колесо будет легко преодолевать окопы, проволочные заграждения, заборы и даже крестьянские постройки. В бронированной кабине будут расположены пулеметы и пушки.
