Несколько фотографов, включая вездесущего Ландо Рэма, суетились вокруг, снимая богатых и знаменитых. Фотографы казались более сдержанными, чем раньше, под суровым взглядом одетого в форму охранника у дверей.
Оливия старалась держать голову высоко и двигаться грациозно — так, как мать учила ее. Эйлин передала ей усвоенные еще в юности секреты:
— Движение идет от плеч, а не от бедер, Оливия.
Она так ясно услышала голос матери, что на мгновение ей показалось, будто бы Эйлин действительно идет рядом.
Разделавшись со служителем, Эндрю догнал ее и взял за локоть.
— А ты выглядишь здесь как дома.
Сжимая крошечную серебристую сумочку, Оливия растянула губы в подобие улыбки.
— Мне было бы даже весело, если бы я так не нервничала.
— Да все кончится прежде, чем ты это осознаешь, — сказал Эндрю.
Она испытала облегчение, заметив, что никто не смотрит на нее, кроме двух-трех мужчин, окинувших ее задумчивыми, оценивающими взорами, словно они прикидывали ее стоимость, чтобы сделать приобретение.
Но женщины игнорировали ее, слишком занятые приветствием знакомых дам и исследованием надетых на них нарядов — от известных дизайнеров. Многие платья были так пышно отделаны и украшены, что затмевали находившуюся внутри них особу.
Эндрю провел Оливию по огромной изгибающейся лестнице на второй этаж, их шаги заглушал толстый ковер. Чествование проводилось в одном из бальных залов, и, когда они вошли, Оливия заметила в центре возвышение, а рядом — огромный видеоэкран.
По одной стороне зала тянулся длинный стол, уставленный закусками — креветки, икра, кучи всяких деликатесов. Это изобилие еды напомнило Оливии, что она не обедала. В центре стола возвышался гигантский торт с изображением танцовщицы как напоминание об одной из ранних ролей Вероники.
— Ну и расстарались они. — Комната все еще была полупуста, и ей не приходилось кричать, чтобы быть услышанной. — Кто это организовал?
— Одна из студий. Они выпускают несколько ее старых фильмов на видео. — Эндрю сжал ей руку. — Все в этом городе имеет цену.
Оливия пожала плечами.
— Уверена, что Веронике наплевать. Возможно, она будет довольна, если новое поколение увидит ее работы. — Тут ей в голову пришла мысль: — Ты знаешь, мне все кажется, что я могу читать ее мысли, потому что я ее как будто знаю. Но на самом деле я ведь с ней даже не виделась.
— Сомневаюсь, что ее вообще кто-либо знает, разве что этот ее постоянный спутник. — В ответ на недоумевающий взгляд Оливии он пояснил: — Дворецкий, помощник, шофер, мастер на все руки.
