Бетти подняла на него глаза, и в них Уилкинс увидел такую нечеловеческую боль, что понял: случилось худшее. Его подозрения подтвердились.
— Что он натворил? Бетти, детка, что случилось?
— Папа, свадьбы не будет, — с трудом выговорила она. — Предупреди всех. Скажи им, что свадьба отменяется, они зря потратились на подарки.
Тут голос ее предательски вздрогнул, и она снова разрыдалась.
— Как? Что? — ошарашено воскликнул Уилкинс.
Он готов был услышать все, что угодно, но только не это.
— Вот так… — И тут Бетти прорвало: — Папа, я не хочу больше жить! Он сказал, что не желает делать меня несчастной. Сказал, что так будет лучше… Папа, он кого-то встретил. У него другая женщина, другая! Он даже не отпирался! Он не любит меня!.. Он все время врал мне. Господи, какая же я была дура! Ведь я видела, чувствовала: что-то не так. Но думала… Да ни о чем я не думала. Папа, но за что же вот так, в последний момент?.. Папочка, милый, что теперь будет? Как же я теперь?
Уилкинс побледнел как смерть. От волнения у него даже закололо в боку.
— Подожди, Бетти, подожди, — произнес он, просто чтобы не молчать. Он лихорадочно собирался с мыслями.
Как? Этот подонок не захотел жениться на его дочери? И сказал об этом за две недели до свадьбы? Какая низость! Какая подлость! Но все-таки кто бы мог подумать!
Уилкинс просто не знал, что сказать, поэтому обрадовался, когда Бетти попросила его принести успокоительное.
Нет, конечно, он давно подозревал, что с Марком что-то не чисто. Но уж никак не думал, что тот захочет отменить свадьбу. Что ни говори, а женитьба была ему очень выгодна. А теперь? На что, интересно, он надеется?
Неужели какая-то девка смогла так окрутить Марка Дэниелса, что он забыл о самом главном в своей жизни, о карьере?
Джереми Уилкинс давно знал Марка и раскусил его довольно быстро. Что ж, такой зять его вполне устраивал. По собственному опыту Уилкинс мог судить, что страстной любви не всегда оказывается достаточно для прочного брака. Уж как они с Оливией любили друг друга! Казалось, ничто на свете не может нарушить их безоблачного счастья. Они понимали друг друга с полуслова. Он даже в шутку называл ее «моя правая рука», а она его — «моя левая лопатка».
Да… А потом появился некий Сэм Блант, хилый музыкантишка, которого было не видно из-за его дурацкой скрипки. И что же? Оливия довольно безболезненно смогла отказаться от своей левой лопатки.
А вот Джереми не скоро оправился от удара. В тот день, когда жена сообщила ему о своем решении уйти к Бланту, он выпил целую бутылку коньяку и отчетливо понял: если женщина способна страстно полюбить одного человека, нет никакой гарантии, что завтра она с той же страстью не полюбит другого. И тогда уже ничто ее не остановит. Для счастливой супружеской жизни нужна не только и не столько любовь.
