Тевосян внес весомый вклад в развитие научной и производственной базы отечественного специального машиностроения и морского приборостроения — новой и сложной промышленности, впервые создававшейся в нашей стране. Недаром очень многие руководители радиотехнической, электронной, средств автоматизации, спецмашиностроительной и других наукоемких отраслей промышленности были выходцами из "судаков".
Добрым словом А.И. вспоминал Л. М. Галлера — с 1940 года заместителя наркома ВМФ по кораблестроению. Приходилось по роду работы общаться и с заместителем наркома обороны по вооружению Маршалом Советского Союза Г. И. Куликом, адмиралами Н. Г. Кузнецовым, И. С. Исаковым.
Уже тогда в характеристиках стали отмечать исключительные организаторские способности и инициативность А.И. Среди промышленников и военных он стал пользоваться авторитетом. В апреле 1939 года большая группа работников судостроительной промышленности была отмечена Правительственными наградами и А.И. получил из рук "всесоюзного старосты" М. И. Калинина орден Ленина — редкую тогда награду. Сталин сдержал свое обещание, данное в памятном разговоре. Высокую оценку работы получил Александр Иванович: и повышение в должности, и трехкомнатную квартиру в новом доме, и орден, притом, что не имел высокопоставленных родственников, и взятки тогда давать было не принято. И это несмотря на то, что были у него многочисленные неудачи в работе, срывы сроков разработок и поставок новейшей оборонной техники, за которые по сегодняшним представлениям о тридцатых годах могли если не расстрелять, то уж посадить точно. Тем более что человек он был подозрительный — побывавший за границей.
Отношение к людям с таким пятном в биографии можно лучше увидеть на примере из жизни известнейшего нашего конструктора ракетно-космической техники Владимира Павловича Бармина — одного из коллег А.И. по ВПК, с кем ему довелось провести много дней на полигоне в Тюра-Таме. Бармин в те годы работал на "Компрессоре", совсем неподалеку от НИИ-10 и двести пятого завода, и в 1936 году в составе большой группы инженеров с разных заводов страны тоже был послан Орджоникидзе в Соединенные Штаты. Почти все члены этой группы были потом репрессированы, а Бармина от ареста спасли связи в ГПУ оставшиеся со времени создания холодильной машины для Мавзолея.
В одну из ночей и А.И. был вызван (может быть доставлен, неизвестно) на Лубянку. Он вспоминал, как шел по коридору, в котором сидели многочисленные арестованные, слышал крики допрашиваемых, доносившиеся из-за дверей, и мысленно прощался со свободой и жизнью. В кабинете, куда он пришел, следователь с татарской фамилией спросил его, знаком ли он с имярек. После утвердительного ответа протянул документ: "Читайте". Это был донос на А.И., написанный человеком, на которого он сам, еще молодой и неопытный, никогда бы плохо не подумал, настолько тот всегда вел себя преданно и подобострастно. "Подхалим из подхалимов".
