Но конечно же, смерть короля Карла IX могла произойти и без участия его матери. Хотя в этой связи не лишним может оказаться обращение к трудам Чезаре Ломброзо, который обнаружил притупление инстинкта материнства у некоторых женщин. Он приводит многочисленные случаи пренебрежения и даже убийства матерями-преступницами своих детей в тех случаях, когда они становились преградой или сильным раздражителем. Особенно исследователь настаивает на сложности и часто невозможности возвращения к принятому в обществе социальному поведению для тех, кто уже сполна вкусил сока греховности. Что касается Екатерины Медичи, то, хотя она была королевой, а ее убийства «узаконены», она, в сущности, была такой же преступницей, как примитивные героини повествования Ломброзо.
Недосягаемость Екатерины Медичи для любого суда, безнаказанность любых действий на фоне возрастающей власти вполне могли сделать ее и убийцей собственного сына, ведь он встал на ее пути.
Когда эта чудовищная женщина наконец покинула бренный мир, один историк воскликнул, что умерла не женщина, умерла сама власть. В этом возгласе (а он очень точно отражает действительность) содержится ключевой элемент душевного противоречия самой Екатерины Медичи. Ступив на путь мести и непримиримой вражды с миром, она потеряла облик женщины, превратившись в уверенный и четко отлаженный, без эмоций, механизм идеальной власти, в которой любовь заменяется доминированием, а материнская нежность – всеобъемлющим покровительством и воспитанием из детей послушных исполнителей своих планов. Она ушла из жизни такой же пустой, как и пришла в нее, незваная гостья, которой слишком часто пренебрегали, чтобы она сумела сменить отчужденное одиночество на искреннее сопереживание.
