Стратегии злых гениев | страница 55

Если рассуждать об истории человечества, Чингисхан силой вмешался в ее ход и внес свои определенные коррективы. Самонадеянный «апостол смерти» создал империю всепоглощающего мрака для себя и считал вполне справедливым пользоваться ею для распространения своего влияния в мире. Империю, основанную на игре его инстинктов. Страх смерти и жажда возвышения путем доступа к реальной власти завоевателя или использования богатств стали основной опорой этого несокрушимого и вместе с тем фальшивого властелина своей эпохи, распространившего эпидемию разрушений далеко за пределы своего времени. Но если говорить о вкладе Чингисхана как творца истории, то он не создал ничего, оставив потомкам лишь смрадный дух смерти, обрамленный знаменем насилия и безжалостного, остервенелого убийства. А его растянутая до океанических размеров империя вскоре пала, поглощенная более многочисленными народами, что стало свидетельством призрачности кровавого похода на цивилизацию. Могилы павших в фатальных бойнях воинов и их жертв вскоре развеяли долго создаваемый миф о величии героев, их имена стерлись из коллективной памяти, оставив на поверхности лишь раскаленную, как угли, энергетику смерти, код неумолимого стремления одних людей низвергать других и господствовать над побежденным пространством. Рассматривая образ Чингисхана в контексте его времени и его среды, отдавая дань объективному, следует признать, что он действительно не слишком выделялся жестокостью и страстью к разрушениям среди других предводителей кровожадной эпохи. Он был одним из многих, но и одним из наиболее ярких примеров в истории, которая несет шокирующие свидетельства человеческого деструктивного, живущего и развивающегося в обществе всегда.

(13 апреля 1519 года – 5 января 1589 года)

Королева Франции, мать троих королей Франции и символ женской деструктивной природы

Екатерина Медичи, итальянка на французском троне, являет собой четко и колоритно выраженное преломление женских деструктивных качеств, пожалуй, сходных для многих известных в истории женщин, но проявленных в течение жизни более рельефно и безальтернативно. Многие из исследователей ее эпохи считают эту женщину «кровожадной интриганкой» и убийцей, другие уверены, что «черная королева» и «мадам гадюка» лишь дитя своего времени, что ее взрастило окружение и поставило перед необходимостью совершать отвратительные поступки или подталкивать к ним окружающих. Говорят, она отличалась от остальных влиятельных женщин лишь большей решимостью двигаться к своим целям, в том числе причиняя боль, неся разрушения и смерть. В этом смысле присутствие портрета средневековой фурии не является представлением «самого деструктивного образа», скорее одного из таких образов, формирование которого произошло под влиянием сходных факторов, в похожих условиях и под давлением подобных обстоятельств. Действительно, в образе Екатерины Медичи многое может быть интерпретировано как вынужденный ответ на развивающуюся длительное время внутреннюю напряженность в ее окружении. Как у многих обычных женщин, мотивация большинства поступков Екатерины Медичи является своеобразной производной стремления добиться любви и обезопасить свое положение. Или компенсировать невозможность любить и быть любимой. Но так же верно и то, что в натуре французской королевы присутствовали и достаточно выраженные склонности к садизму и мести, ненависть не только к тем, кто становился для нее преградой, но и просто к посторонним людям, стоящим на более низкой социальной ступени, но вызывающим разрушительную, подобно штормовому морю, зависть. Сцены избиения придворных, в том числе собственноручно, являются не чем иным, как красочной проекцией борьбы с теми, до кого она уже была не в состоянии дотянуться, сражением с призраками и одновременно «выпусканием пара» из переполненного негативной энергией естества.