«Я сейчас вернусь», - сказал Факер мужику, осторожно отталкивая его в сторону, выходя из квартиры и захлопывая за собой дверь.
Он вышел на улицу. Снова начался дождь.
«Блядская погода», - подумал Факер уныло, подсознательно осознавая, что радуется ему, словно в детстве, когда они с мальчишками от души прыгали по образовавшимся в асфальтных колдобинах лужах, - промокшие до нитки и беззаботно счастливые.
Глава 4.
***
Оглядевшись и сориентировавшись на местности, он пошёл напрямую - прямо через детскую площадку, - в сторону, где, по его расчётам, сейчас выпивали и дули ароматную траву пацаны. Мысли о дудке вдохновили Факера, укрепив его дух, отчего он едва ли не летел вперёд, предвкушая мягкий диван и сладкий дым.
Пасхальный городок был пуст. Лишь иногда Факеру попадались пьянчужки, дрожащие на ходу, словно тени в свете фонаря, бредущие поодиночке или редкими группами в поисках продолжения бытия.
Они смотрели на него мутными глазами, отчего Факеру становилось жутко.
Нет, дело было не в жестяковой пропаганде центральных каналов, показывающих горячие репортажи с расчленёнкой. Поработав в ряде таблоидов, он насмотрелся говна и похуже тех ужасов, коими кормили народ с голубых экранов.
У редакции были прикормленные менты. Например, возле лучших отелей столицы, где останавливались разные заокеанские звёзды, о появлении которых тут же узнавали папарацци. Другие мусора сливали информацию о ДТП, несчастных случаях и убийствах.
За несколько месяцев Факер успел обрести равнодушие к человеческой боли и страданиям, во всяком случае – не выказывая того, что он чувствовал каждый раз, сталкиваясь с очередной горой кровавого мяса, или командуя молодым отмороженным фотографом, прыгающим на гроб ушедшей в лучший мир отечественной знаменитости, заслуженной из заслуженных, на похоронной которой, словно трутни, слетался весь бомонд.
Куда страшнее вида изувеченных жертв были обстоятельства каждой трагедии зачастую маленьких и ничтожных людей. Пугали мотивы, стоящие за преступлениями. Людишки насиловали, били, резали, стреляли, сжигали и скармливали друг друга собакам за просто так – из-за бабы, из-за бутылки, из-за сотни рублей, наконец – в банальном алкогольном помешательстве.
Вот это было реально страшно.
С годами Факер замечал, что ему всё меньше нравится бродить одному по городу, тем более – незнакомому. Его напрягал даже свой район, где его все знали, и он, в общем-то, чувствовал себя там, как рыба в воде. Раньше он мог спокойно взять в сумку пару банок пива или, в прохладную погоду – запастись флягой с бухлом, и уходить, наслаждаясь полным одиночеством, особенно – в тёмное время суток, когда всё вокруг буквально замирало, и ему оставалось лишь удивляться резонансу окружающего его умиротворения и той гадости, о которой кричали СМИ.
