— Да, все мои сбережения — более тридцати тысяч франков, я всегда держу их при себе, особенно с тех пор, как за любое «да» и любое «нет» господин инспектор бьет меня или плюет мне в лицо, — ответил Пила.
— Вот и хорошо!.. Счастливого тебе пути и удачи!
А Вокеры в это время срочно вызвали Дамье, подняли по тревоге военный лагерь и пост местной полиции… Быстро сформированный патруль, к которому присоединился сам Дамье, прежде всего направился к Жизель. На обратном пути они прошли мимо грузовика, который как раз в этот момент трогался с места. Дамье спросил у шофера, не видел ли он Пилу, тот, естественно, ответил, что не видел. По удивленному виду Силлы Дамье понял, что тот ничего не знает о случившемся.
Жизель, словно прогуливаясь, неторопливо шла домой. Патруль остановился, и Дамье подошел к ней:
— Сегодня вечером вы в полном одиночестве, мадемуазель Н’Диа? — попытался пошутить он.
— Да, мсье Дамье, Жюльен сегодня приглашен к мадам и мсье Вокер, — с улыбкой ответила она.
— Извините, мадемуазель, мы только что были у вас… Я прошу, проводите нас к себе, мы должны сделать обыск, — твердо объявил Дамье.
— Может быть, вы объясните мне, за что такая честь, мсье Дамье? — сухо спросила Жизель.
— Полно, не прикидывайтесь наивной! Вы прекрасно знаете, что Пила совершил преступление, что его ищут и что он у вас, ведь люди видели, как он вошел в ваш дом!
— Верю вам на слово, мсье Дамье, — с иронией ответила Жизель и вместе с патрулем направилась к школе.
Они обшарили ее квартиру, классную комнату, все закоулки, где, как им казалось, мог бы укрыться человек, но впустую. Пришлось им уйти несолоно хлебавши. Не большего успеха добился и отряд местной полиции, разочарованно покидавший хижины.
Затем патруль направился к Азумбе, которому Дамье изложил дело на свой манер, и потребовал, чтобы тот немедленно послал людей на поиски Пилы.
— Пилы нет в деревне. Кроме того, сейчас уже ночь, мои люди спят, и мне некого послать вдогонку за боем господина инспектора компании. И вот что я скажу вам еще, мсье Дамье: даже если бы Пила находился во владениях Азумбы, Азумба никогда не выдал бы его вам, потому что Азумба — негр и любит других негров, как собственных детей! — заявил вождь столь же надменно, сколь и хладнокровно.
Дамье был взбешен, Вокеры — оскорблены ответом Азумбы. Все они впервые почувствовали себя беспомощными перед союзом черных в Иугуру. Но именно Жюльена они объявили виновником своего полного поражения.
