Felis №001 | страница 11

Мы стояли на дороге и ловили попутную машину. Наконец подъехал раздолбанный грузовичок. Подъехал и остановился возле нас.

– Дед Валериан! Сам едешь или гостя провожаешь? – спросил водитель.

– Да гостя дорогого провожаю. Ты, Сашок, доставь его в целости! Смотри у меня!

Дед повернулся ко мне.

– Давай обнимемся, что ли! Увидимся ли еще? А, дед Гейка?

– Один Бог ведает, дедушка Валериан! Ну, прощайте! Лукьяновна! Давай и с тобой обнимемся. Берегите тут друг друга.

Мы обнялись, и Лукьяновна сунула мне в руки какой-то сверток: «Это так! На память!»

И вытерла платочком выступившую слезу.

В зеркале заднего вида, я долго еще видел их, маленьких, на фоне дороги и бескрайнего поля. Сердце отчего-то защемило, и я полез в карман за валидолом. Сверток, положенный рядом на сидении, неожиданно развернулся.

– Ух ты! – раздался восторженный голос Сашка. – Это где же Лукьяновна такую красоту раздобыла?

Это была рябина. Необыкновенная рябина. Ягоды крупные, как виноград. В кабине даже стала светло от этого удивительного цвета.

Я оторвал небольшую веточку и приладил ее, зацепив за солнцезащитный козырек в кабине. Так мы и ехали. Ехали и любовались на эту гроздь.

По профессии я петрограф (описыватель и исследователь горных пород), по призванию – служитель Слова. Это замечательное сочетание расширяет горизонт, позволяет не только воспринимать Мир сердцем, но и приближаться к постижению тайн Божественной Вселенной и нашего человеческого бытия.

Жила на Украине, в Ленинграде, на Чукотке, в Казахстане, в Магадане. Работала в экспедициях, преподавала петрографию и минералогию. Сейчас обосновалась в Горном Алтае.

Пишу с детства. Написано немало. Издаваться не приходилось, но я верю, что живое слово прокладывает себе дорогу подобно родникам. 

Придёт время, и наша глубинная память на новом витке раскрытия нашего сознания вернёт нам волшебство соприкосновения с прекрасным, пока не познанным нами миром деревьев – наших верных, но преданных нами друзей. Скорее, не друзей, а братьев и сестёр, по виду молчаливых, но обладающих таким даром красноречия, которому могут позавидовать многие из нас. Когда они вопиют о пощаде, стон стоит над всей Землёй. Когда они отдают нам свою живую энергию, в ней столько тепла, столько светлой пронзительной радости дарения, что мы ощущаем эти волны каждой клеткой своего существа. Если бы мы умели слышать, мы бы определяли безошибочно, когда они грустят, когда тоскуют до слёз, когда охвачены ликованием, когда замирают в глубокой тихой задумчивости, когда дремлют, когда разговаривают друг с другом. Когда они крепнут духом в расцвете сил, когда стареют и с мудрым спокойствием взирают на буйный поднимающийся молодняк.