– Из этого положения, кажется, есть выход. Мы можем держать девушку у нас, пока она не родит. Если ребенок будет похож на тебя, ты женишься на ней. Если будет похож на графа Клэра… по-моему, у него ярко-рыжие волосы, тогда его отцовство будет доказано.
– А что, если ребенок не будет похож ни на одного из нас? Или – вылитая мать? Король тихо выругался.
– Что ты скажешь, Робби? Роберт Барнелл, до сих пор не принимавший участия в разговоре, был явно не в своей тарелке.
– Вы хотите узнать, что думает по этому поводу церковь?
Роланд хмыкнул.
– Говори, Робби.
– Церковь бы сочла, что в данном случае порицанию подлежит именно женщина, независимо от ее социального положения или предполагаемой невинности. Это было бы только ее виной. Она бы заслуживала осуждения, и…
– Прекрати. Достаточно, черт тебя побери! – не выдержал Роланд.
– …на нее бы смотрели как на шлюху, обманщицу, запятнавшую честь семьи…
– Замолчи, я сказал!
– Но, Роланд, – вмешался король, – ты ведь утверждаешь, что ребенок не твой. Значит, она лжет. Кого ты защищаешь? Робби, что бы порекомендовал Стивен Лангтон?
– Он бы наверняка решил, что она должна быть лишена приданого и отвергнута семьей и всеми, кто раньше верил в ее добродетель.
Роланд казался потрясенным.
– Но тогда она бы умерла вместе с младенцем. Роберт Барнелл пожал плечами.
– Вероятно.
– И церковь полагает, что это нормально, когда двое – женщина и ребенок – гибнут, а мужчина, ответственный за то, что произошло, остается на свободе, и репутация его нисколько не страдает?
– Мужчина слаб плотью, – сказал Барнелл. – А женщина – это то существо, которое использует мужскую слабость во зло.
– Значит, таков завет Господа и его бесконечной справедливости? Мне от этого тошно.
Роланд вскочил на ноги и зашагал по просторному королевскому шатру. Он выругался на четырех языках.
Эдуард наблюдал за Роландом. Он не сомневался, что его друг неравнодушен к девушке. Вслух он произнес:
– Я вижу два возможных выхода из сложившегося положения. Первый: ее возвращают дяде, второй: ее возвращают графу Клэру. Есть ли другие предложения?
Роланд вздохнул:
– Дарии так и так не сносить головы.
– Я спросил вас обоих, есть ли другие предложения? – терпеливо повторил король.
Наступила глубокая тишина. Роланд слышал, как где-то вдалеке смеялся солдат, слышал биение собственного сердца.
Король взглянул на него и понял, что он принял неколебимое решение. Но что, если она все-таки носит чужого ребенка? Он не мог поставить своего друга в безвыходную ситуацию.
