Однако лихорадка не проходила, и ее страх усилился. Дария страстно молилась о его здоровье, предлагая в обмен свою жизнь, но понимала, что такая просьба не найдет отклика у Господа. Она была только женщина, как однажды сказал ей дядя Дэймон. Какое дело Господу до того, что хочет глупая женщина?
Дария намочила еще тряпок и обтирала Роланда снова и снова. От его тела исходил жар, и ее молитвы становились все чаще и исступленнее.
Ровно в полночь он открыл глаза и взглянул на нее.
– Роланд! Слава Богу, ты пришел в себя! Мужчина безмолвно смотрел на Дарию. Вдруг его лицо исказилось от гнева, и он заорал:
– Иоанна, проклятая сука! Убирайся с глаз долой, пока я не свернул тебе шею!
Роланд схватил ее за руку и стал выворачивать кисть, тяжело дыша и бормоча:
– Я отдал тебе свое сердце, предлагал все, что у меня было и будет. Но ты предала меня, а теперь вернулась, чтобы насладиться моими мучениями. Сука! Вероломная сука!
Он отпустил ее руку и ударил по лицу. Девушка отшатнулась и упала на пол.
– Роланд, – взмолилась она, становясь на колени, – не двигайся. Нет!
Но он откинул одеяла и вскочил на ноги, качаясь от слабости. Дария наблюдала за ним как завороженная. Затем так же внезапно приступ прошел, и Роланд без сил повалился на кровать. Ей удалось положить его на спину и укрыть одеялом.
Медленно ползли часы. Наконец он вздохнул, снова открыл глаза и неожиданно вцепился ей в волосы.
– Иоанна, это ты. Но ты больше не получишь мою душу!
Девушка склонилась над ним и сжала его плечи.
– Нет, Роланд, это я!
Он что– то забормотал на том странном, гортанном языке, на котором говорил во сне. Это был язык мусульман и арабов. Потом сказал ей тихим и ласковым голосом:
– Прости меня, Лайла. Как я мог перепутать тебя с Иоанной! Подойди ко мне. Я хочу держать твои груди в ладонях и наслаждаться прикосновениями твоих рук. Да, Лайла, дай мне твое нежное тело.
Дария едва дышала, ошеломленная и зачарованная его словами, но не шевелилась. Роланд стал гладить ее груди.
– Ты все еще одета. Неужели не хочешь меня? Почему ты не раздеваешься?
Она вглядывалась в его лицо, на котором было разлито безмятежное блаженство.
– Ну же, сними свой шелковый халат. Я хочу ощущать твое тело.
Роланд думал, что она – Лайла, женщина, которую он любил на святой земле. Но сейчас ей было все равно. Дария стала гладить его руки, как он гладил ее груди, и почувствовала, как из недр его тела поднимается желание.
Она знала, что для нее в жизни нет ничего важнее этого человека. Знала, что будет с ним до конца своих дней. “Или, – думала девушка с горечью, – просто хочу в это верить”. Однако она без колебаний распахнула мужской камзол, который был на ней, и сбросила его на пол. К счастью, в комнате было тепло от камина. Дария увидела, как он улыбнулся, глядя на ее груди, когда она улеглась рядом с ним.
