Дарии казалось странным, что граф, будучи таким фанатиком, не знал латыни. Священник бубнил свои слова, перевирая половину из них, но граф ничего не замечал.
Дария читала и говорила по-латыни так же, как ее мать, учившая ее. Но она не сказала об этом графу, Девушка повернула голову на стук, раздавшийся в дверь ее маленькой комнаты. Вошел один из людей графа, юноша с худым лицом по имени Клайд, постоянно смотревший на Дарию так, словно она рождественский пирог, который ему хочется съесть.
– Граф желает вас видеть, – объявил он, и при этом глаза его блуждали по ее телу с головы до ног.
Дария кивнула, дожидаясь, пока Клайд уйдет, что он наконец и сделал весьма неохотно. Проходя мимо, он коснулся ее рукой.
– Будьте осторожны, маленькая госпожа, – прошипела Ина ей на ухо. – Держитесь от него подальше. Молитесь, пока у вас не отвалится язык, но держитесь от него подальше.
– Замолчи, – огрызнулась Дария, стряхивая руку Ины и выходя из комнаты. Она приподняла юбки, осторожно спускаясь по крутой винтовой лестнице в большой зал. В зале находилось трое мужчин, один из них был Эдмонд Клэр. Он о чем-то тихо беседовал со своим оруженосцем-шотландцем по имени Маклауд. Девушка смотрела, как Эдмонд размахивает руками, и вздрогнула, вспомнив его звонкую оплеуху. Он был осанистым мужчиной с ярко-рыжими волосами, унаследованными от матери-шотландки, и темными глазами. Лицо у него было белое, как у мертвеца, весь подбородок зарос курчавой рыжей бородой. Он обычно говорил тихо, что делало его внезапные вспышки гнева еще более странными. По-своему он был красив дикой красотой, но Дария слышала, что его жена, умершая родами около полугода назад, жила в постоянном страхе. Что ж, Дарии нетрудно было в это поверить.
Девушка замерла, ожидая, пока он заметит ее. Наконец он обратил на нее внимание.
– Иди сюда, – позвал Эдмонд. – Я нанял нового священника. Его зовут отец Коринтиан, он – бенедиктинец.
Дария впервые заметила священника в дешевой шерстяной сутане.
– Святой отец, – прошептала она, подходя к нему.
– Дитя мое. – Отец Коринтиан откинул капюшон сутаны и взял ее за руку. Дария почувствовала словно укол в сердце и смертельно побледнела. Девушка хотела отнять руку, но не могла пошевелиться. Она взглянула в темные глаза священника и пошатнулась. Дария узнала его.
Его взгляд пронзил ее до глубины души, и это пугало так же, как и неожиданно обрушившееся на нее ощущение. Дарию захлестнули какие-то темные чувства, и первый раз в жизни она упала в обморок.
