Харитонов пригнулся. Григорий остался недвижим. Он только головой повел в сторону взрыва.
Буквально сразу же грохнул следующий выстрел, и снаряд разорвался на взлетной полосе.
– Да они же в нас стреляют! – полушепотом выдавил из себя Харитонов.
Григорий отшатнулся от дверного косяка и сел на деревянные ступеньки крыльца.
– Теперь покуда все снаряды не расстреляют – не успокоятся, – мрачно проговорил он.
Обстрел продолжался почти до рассвета. Еще несколько снарядов вспороли бетонную полосу, несколько разорвались в лесу за домом, но хозяин и Харитонов, никуда не спрятавшись, провели всю ночь на крыльце. Лишь когда стрельба затихла, а вскоре за наступившей тишиной над тайгой приподнялось солнце, они вышли на полосу и молча зашагали по ней, рассматривая глубокие воронки и обломки бетонных плит. Пройдя чуть дальше, они увидели, что от памятника «Всем погибшим» осталось лишь несколько обгоревших бревен и обломок трубы русской печки.
– Всё! – горестно выдохнул Григорий. – Ничего не осталось…
Он развернулся и пошел обратно к дому. Василий пошел следом. Он не хотел догонять хозяина, которого ему было чрезвычайно жалко. Что пользы от словесного сочувствия, когда почти осуществившаяся мечта превращается в прах?!
Зайдя в комнату, Харитонов застал Григория за смазкой автомата.
– Я им со мною повоюю… – приговаривал Григорий, прочищая шомполом ствол.
– Так ведь неизвестно, кто это из пушки стрелял, – сказал Харитонов. – С кем же ты воевать будешь?
– И те и другие хороши! – не оборачиваясь, зло проговорил Григорий. – И те, кто пушку им сбросил, – тоже сволочи! Знал бы, что так будет, я б лучше им свой продзапас отдал! А теперь что? Памятника нет, полосы, считай, тоже нет, в рытвинах вся… Больше мне тут делать нечего, остается только с ними воевать…
Тяжело вздохнув, Василий взял свой вещмешок в сенях, заполнил его предложенными Григорием продуктами из тюка, а в благодарность по просьбе хозяина отмотал тому метров сто бикфордова шнура, после чего свежеотрезанный конец его снова крепко привязал к лямке и, попрощавшись, вышел из дома. Хотелось пожелать Григорию напоследок чего-нибудь хорошего, но желать ему победы в этой войне было глупо – победить он мог, только убив всех остальных. Остальным же Харитонов добра и вовсе не желал, однако не желал и смерти.
– Эй! – донесся до него окрик Григория.
Харитонов остановился и увидел бегущего к нему хозяина покореженной взлетной полосы.
Подбежав, Григорий протянул Харитонову несколько пачек сигарет «Друг».
