— Папа! — крикнул он, то ли вслух, то ли про себя.
— Т-с-с! — шикнул на него Питер.
Папины шаги раздавались все тише. Но его голос глубоко тронул Виллема. Он понял, что папе без него плохо.
— Ну, идем? — прошептал Питер.
Виллем повернулся к нему. Случайно его взгляд упал на дом Сюденъельма.
Свет в окнах погас. Черные стекла были похожи на черные дыры. Скрипнула дверь. Кто-то вышел на улицу.
— Идем, — шепотом позвал Питер и потянул Виллема за собой.
— Виллем…
— Кто это?
Виллему показалось, что кто-то подходит к нему. И снова послышался тихий шепот:
— Виллем, подожди…
Но Виллем ждать не стал. Наоборот, он пустился наутек, Питер полетел рядом. Только на Широком проспекте, залитом светом фонарей, они остановились.
Виллем обернулся. Позади никого не было.
— Ну, приступаем к тренировкам! — скомандовал Питер. — Ты сам сказал, что лететь долго и надо потренироваться, чтобы поскорей долететь до страны Нетинебудет.
Питер говорил торопливо, и ему не стоялось на месте, он то и дело взмывал вверх и описывал круги над асфальтом.
Он совершенно забыл про осторожность, но, к счастью, его никто не видел.
Виллем не слушал Питера. Его мысли были далеко, он думал о папе. Виллем все отдал бы за то, чтобы идти сейчас рядом с папой.
— Виллем, в чем дело? — настороженно спросил Питер и опустился на тротуар.
Папа уже почти дошел до дому. Вот сейчас он завернет за угол, поднимется в гору и выйдет к Липовому тупику. Все дома там одинаковой высоты, но разного цвета. От проезжей части их отделяют деревья. Ветви деревьев переплелись друг с другом, однако расстояние между деревьями оставляло место для солнца.
— Виллем… — Питер шагнул было к нему, но остановился.
Вот папа шагает по тротуару, поддавая ногами опавшие листья. Поднимается по ступенькам крыльца — ступенек пять — и шарит по карманам в поисках ключа. Конечно, ключ отыщется лишь в последнем кармане. Потом папа войдет в подъезд и дверь за ним захлопнется.
Дальше воображение Виллема не шло. Что-то сдавило ему горло, и с каждым папиным шагом сдавливало все сильнее.
— Я вижу, никуда ты со мной не полетишь, только обещаешь, — помолчав, сказал Питер. Голос у него был обиженный, как у маленького.
Виллем мгновенно перенесся из Липового тупика обратно на Широкий проспект. Они с Питером стояли под фонарем. Желтый свет падал Питеру на лицо. Виллему показалось, что он побледнел и осунулся.
Слова Питера задели Виллема за живое. Он хотел было возразить, но Питер перебил его:
