– Моя бабушка часто повторяла: «можно быть правым, а можно – счастливым», – улыбнулся Ник. – Я выбираю «счастливым».
– Ты думаешь, для этого обязательно быть «как все»?
Ник пожал плечами.
– Так вот, ты уже – не такой, как все! Посмотри, с тобой все советуются, к тебе все прислушиваются. Ты – прирожденный лидер!
– Маш, мне, конечно, приятно, что ты так говоришь. Но, по-моему, это потому, что после урагана я один из первых взял себя в руки. Все привыкли, что я командую. Вот и всё.
– Ба-а-алда ты, мистер Ник, хоть и умница.
Теперь, на берегу океана, вспоминая эти слова, Ник никак не мог решить, отругала она его или похвалила...
– А вы как думаете? – резко обернувшись, спросил он у стоявшей за его спиной Форчуньи.
Форчунья от неожиданности попятилась и села на песок.
«С кем он разговаривает? – лихорадочно соображала она. – Не может же он спрашивать у меня?! Я – невидимая. Я – хрангел. Люди не видят хрангелов. Ну разве что перед смертью». Но вид у Ника был абсолютно здоровый, даже цветущий. И умирать он явно не собирался. Форчунья поднялась, осторожно повела крыльями, чтобы стряхнуть песок.
– Почему вы мне никогда не отвечаете? – опять спросил Ник. – Вы немая? Тогда напишите на песке.
Форчунья обомлела. Никаких сомнений: Ник обращается именно к ней.
– Ник, ты разговариваешь со мной? – спросила она вполголоса.
– Ну да, кроме нас тут никого нет.
– А разве ты меня ...видишь?
– Да, – просто сказал Ник.
– Давно? – Форчунья не могла справиться с волнением. Такое с ней было впервые!
– Всю жизнь. Сколько себя помню.
– Почему же ты никогда со мной не заговаривал?
– Не знаю... Мне казалось, вы все этого не хотите.
– Кто – все, Ник?
– Ну, все, с крыльями.
– Ты что, видишь всеххрангелов?! – у Форчуньи перехватило дыхание.
– Так вот как вы называетесь – хрангелы... – улыбнулся Ник. – Здорово...
– Ник, мальчик мой, ты кому-нибудь рассказывал, что видишь нас?
Форчунья чувствовала, что сейчас расплачется. Кто бы мог подумать – столько лет этот ребенок знал, что рядом есть она. И ни словом, ни взглядом себя не выдал! «Разве я хрангел? Я – чурбан бесчувственный! Бревно, дубина стоеросовая!»
– Когда-то маме рассказал, когда совсем маленький был. Она ужасно расстроилась, хоть виду и не показала, и потащила меня к психиатру. Психиатр объявил, что вас не бывает, и назначил ходить к нему каждый день. Мне у него совсем не нравилось, через неделю я сказал маме, что всё придумал, видел такое в кино.
