Она с завистью посмотрела на Толчунью, безмятежно спавшую в той же комнате.
– Хорошо ей! С таким весом – сам себе и подушка, и перина, и даже одеяло.
Отчаявшись уснуть, она пошла в соседнюю комнату: может,
Мудрица и Форчунья тоже не спят и хоть как-то развлекут несчастную, лишенную привычного комфорта подругу. Красинда тихонечко поскреблась в дверь и услышала:
– Открыто!
Форчунья с Мудрицей пытались найти выход из создавшегося положения. Красинда как раз попала на обсуждение различных вариантов, и сразу же уловив суть дела, спросила:
– С чего вы взяли, что это надолго?
– Лучше быть готовым к тому, что надолго, чем вдруг обнаружить, что нечего есть, разве нет? – сказала Форчунья.
– Ладно, раз так, чего вы так долго обсуждаете? Совершенно ясно, что нужно делать.
Мудрица и Форчунья переглянулись.
– Ты знаешь, как их предупредить?
– Да зачем их предупреждать-то? Просто часть продуктов нужно спрятать. В надежное место. Потом понемногу возвращать, – Красинда пожала плечами: мол, что тут сложного?
– Ты знаешь, это мысль, – сказала Мудрица. – Красинда – ты молодец.
– А то! Если бы мою проблему было так же легко решить, как эту!
– А какая у тебя проблема?
– Ужасная! Просто кошмарная! У меня неудобная подушка!
– Красинда, в этом – вся ты! – рассмеялась Форчунья. – Две-три ночи, и ты привыкнешь.
– Тебе всё легко! Я к своей подушке год привыкала, а ты – «две-три ночи».
– Придется потерпеть, выбора-то нет.
Красинда только вздохнула.
– Жалеешь, что ты здесь? – спросила Мудрица. – Хотела бы дома быть?
– Нет, что ты! Слава богу, что я здесь! Я бы дома с ума сошла, не зная, что с детьми. Ладно, пойду попробую договориться с этими, так сказать, постельными принадлежностями.
«И правда, чего это я расстрадалась, – думала она, возвращаясь в свою кровать, – счастье, что я с детьми, а не умираю от беспокойства на своей удобной подушке».
***
Пошли вторые сутки изоляции. Техника по-прежнему не работала. Никакие звуки – ни летящего, ни плывущего – не доносились со стороны океана. В палатке на берегу сменился уже четвертый дежурный, сейчас это был Дино. Итальянский темперамент не давал ему просто так стоять на посту. За первый час дежурства он переделал кучу дел! Переставил палатку ( считая, что её плохо видно с воды). Сложил новый костер (он, конечно, верил, что до вечера к ним кто-нибудь прибудет, но надо же чем-то заниматься!). Попытался починить камеру и, кажется, окончательно её угробил. Пятьдесят раз отжался. Восемьдесят раз присел... Дежурить оставалось еще три часа, а Дино уже никак не мог придумать, чем бы ещё себя занять.
