Еще Красинда обожала подарки! Мечтать о них начинала за месяц до торжественной даты, и получив, еще два месяца любовалась ими. Девять межподарочныхмесяцев она была обычным хрангелом (иногда – веселая, изредка – печальная, порой – уставшая), а вот в остальные три – сущим ангелом!
Любой коллега мог рассчитывать на ее неотложную помощь, поддержку или улыбку. А улыбалась Красинда так обворожительно, искренне, тепло и часто, что лаборатория Ведомства утешений готовила из ее улыбок эликсир хорошего настроения, запасы которого никогда не иссякали.
«Итак, подарок... – размышляла Форчунья, – что же придумать, если уже столько всего было надарено?» Игрушки, книги, украшения, кошки, собаки, хомячки, попугайчики... Чашки, вазочки, салфетки, сумки, свечи, веера...
Однажды кто-то умудрился преподнести антикварную кочергу, чему именинница несказанно обрадовалась! И развила бурную деятельность по сооружению камина в своем маленьком уютном домике. Когда он был сложен, домик стал еще меньше, но уютнее не стал. Внушительных размеров камин выглядел та-а-а-ким значительным и важным, что со временем даже обзавелся именем: все уважительно называли его Валерианом, и некоторые даже
побаивались... А началось-то все с кочерги! «Поэтому, – подумала Форчунья, – нельзя дарить ничего, что подвигнет ее на великие дела. Хватит и Валериана!»
Погруженная в размышления, она убрала постель, причесала крылья, приготовила завтрак, даже, кажется, съела его, и отправилась к детям.
Самый младший, семилетний Джонни, еще спал. Одеяло лежало довольно далеко от кровати... «Может, у него крылья выросли? – усмехнулась Форчунья.
Одеяло, конечно же, не летало – просто ноги Джонни даже во сне продолжали бежать.
Такого егозу, как он, еще поискать надо было! Волосы постоянно взлохмачены и даже идеально лежавшие после стрижки уже через пять минут выглядели так, словно неделю не видели расчески... Ему обязательно нужно было забраться на дерево – выяснить, что это там белеет на предпоследней ветке; залезть в куст шиповника, чтобы выручить потерявшегося, призывно мяукающего котенка (даром, что котенок не считал себя потерявшимся); приручить новый велосипед двоюродного брата... Карие глаза исследовали окружающее со скоростью космического радара – интересным было все. Руки вечно что-то крутили, разбирали, собирали, клеили и теребили; ноги старались успеть повсюду. Если Джонни лежал, это могло означать только одно – он болен. Ну, если, конечно, не спал. Короче говоря, – классический непоседа. Форчунья укрыла его, задернула штору, чтобы солнце не мешало, и отправилась дальше – к Нику.
