– Друзья, я не разделяю вашей уверенности в том что это именно вирус. До сих пор не было ни одного случая вирусной болезни, которая вызывала бы злость, жестокость и агрессию, и обостряла бы худшие черты характера... Масштабы беды таковы, что нельзя терять
время на проверку версий, которые могут оказаться ошибочными. Мне кажется, нам не обойтись без Фьючерона.
Марвей умолк. В звенящей тишине карандаш Красинды застыл над блокнотом. Ничего не понимая, она чувствовала – происходит что-то важное и ... страшное. Клаус опустил веки. Ума, наоборот, не отрываясь, смотрела на своего директора. В отличие от Красинды, она знала, о чем говорит Марвей.
Во все времена, в любой стране людям хочется узнать: а что там – в будущем? Что впереди? И тысячи гадалок по всему миру раскидывают карты. И цистерны кофе выпиты ради оставшейся гущи, которая «предскажет судьбу». И армия ясновидящих вещает доверчивым и любопытным, какие радости и горести их ожидают. Только все это – сказки, обман и спектакль. Будущее меняется и лепится ежесекундно. Каждым человеком и всеми шестью миллиардами вместе. Но есть на земле одна сила, одно место, где оченьстарый и оченьсильный хрангел может почувствовать, «как может быть». Называется это место – Фьючерон. Над Фьючероном сходятся силы Земли и силы Космоса, и Великий Разум нашептывает Достойному, что должно случиться при условии, что этому ничто не помешает, изменив сложенную мозаику.
Плата за такое знание, за услышанный голос–вся сила, вся энергия хрангела, и тот, кто идет слушать, знает: никогда уже ему не присутствовать на советах. Единственное, на что хватит последних минут его жизни – рассказать об услышанном...
Значит, Марвей предлагает пожертвовать кем-то из старейшин, чтобы остановить Зло.
Напряженную тишину прервал Огманд.
– Тебе не кажется, что ты преувеличиваешь, Марвей, и у нас еще есть время?
Марвей выразительно покачал головой: нет, не кажется.
Генимыслей решил, что теперь самое время вмешаться.
– Как старейшина я согласен с Марвеем – медлить нельзя. Как глава Совета я должен разрешить обратиться к Фьючерону, но все вы
мне бесконечно дороги, и я не могу представить, что надо кем-то пожертвовать... Its impossible... Но это необходимо, и раз другого пути нет, на Фьючерон пойду я.
Как только он произнес последние слова, старейшины заговорили все разом. Из этого гула голосов было ясно – никто не согласен отпускать на Фьючерон Генимыслея, каждый предлагает себя. Красинда совсем растерялась: что же теперь рисовать? Ей и без того было нелегко, а тут еще такое!
