Похоже, при редактировании вновь обретённой рукописи мне предстояло столкнуться с теми же самыми трудностями, что я испытывал в процессе работы с первой.
Почерк Уотсона, как я уже упоминал, просто ужасен. Но ещё хуже было другое: невообразимое многословие и огромное количество оксюморонов со всей очевидностью свидетельствовало о том, что это был черновик, а потому до передачи текста в набор его необходимо было подвергнуть значительной переработке — переработке, которую, вероятно из-за войны и последовавшей утраты рукописи, Уотсон так и не смог осуществить. Поэтому я взвалил на себя бремя этих исправлений, которые, уверен, внёс бы и сам любезный доктор, не обернись против него время и обстоятельства. И я готов взять на себя ответственность за сие литературное богохульство с должным осознанием того, что там, где подобное было возможно, я оставлял прозу Уотсона нетронутой, в случае же невозможности этого старался придерживаться его характерного стиля. Книга, можно считать, оригинальна на девяносто процентов.
Повесть содержит два значительных открытия, которые могут положить конец ряду неразрешённых споров среди почитателей Шерлока Холмса, в зависимости от того, как они к ним отнесутся. Во-первых, появление Майкрофта, старшего брата Шерлока Холмса, в 1885 году, по-видимому, указывает на то, что Уотсон, описывая свою первую встречу с ним в «Случае с переводчиком», допустил литературную вольность. Поскольку эта первая встреча в силу необходимости предшествовала нижеизложенным событиям, то Майкрофт, будучи представленным Уотсону, просто не мог сказать: «С тех пор, как вы стали летописцем Шерлока, я слышу о нём повсюду». Как известно каждому посвящённому, первая их этих летописей, «Этюд в багровых тонах», была опубликована лишь в декабре 1887-го, то есть более чем через два года после событий, описанных в настоящем отчёте. Если Майкрофт и произнёс сию фразу, то наверняка сделал это при каких-то более поздних обстоятельствах, что не так уж и трудно допустить, поскольку Уотсон, как известно, порой объединял несколько разговоров в один, для придания своему отчёту большей полноты. Вот вам пример: «В последнем деле Холмса» Уотсон утверждает, будто никогда не слышал о зловещем профессоре Мориарти, однако в действительности, как мы видим в предшествующей упомянутому отчёту «Долине страха», он уже весьма неплохо информирован о предмете разговора. Поскольку «Последнее дело» было издано раньше, любезный доктор, по-видимому, решил включить вводное описание Холмсом нечестивого учёного из более раннего случая, дабы не запутывать читателя, понятия не имеющего о существовании профессора. Подобными же соображениями можно объяснять и слова Майкрофта при знакомстве в «Случае с переводчиком», который, как мы теперь видим, должен был произойти до января 1885 года.
