Оккупация | страница 9
Апатия в послекризисном российском обществе чудовищная. На объединение и поддержку гражданских сил рассчитывать не приходится. Государство для россиян само является худшим из возможных поработителей и уже не раз демонстрировало пренебрежение любыми законами. В этой крайне невыгодной ситуации правительству России останется только одно. Оно будет вынуждено, сделав хорошую мину при плохой игре, начать переговоры с представителями Северо-Атлантического альянса. Это уже само по себе явится крупнейшим политическим поражением. Потому что впервые в своей истории Россия, не проиграв ни одного сражения на поле боя, имея пусть частично дезорганизованную, но все-таки еще достаточно сильную армию, достаточно сильный флот, авиацию и стратегические ракетные части, не раздираемая внутренней смутой, мятежами или гражданской войной, начнет тем не менее переговоры о капитуляции.
Правда, не следует полагать, что это будут простые и необременительные переговоры. Каждая из сторон будет знать: речь, фактически, идет о господстве в мире ближайшего будущего. От конфигурации соглашений будет зависеть расклад политических сил в Европе, Азии и в самой России, а потому взаимная ожесточенность примет крайне напряженные формы. Не раз будет казаться, что переговоры безнадежно зашли в тупик. Не раз будут делаться резкие заявления и проводиться «заключительные» пресс-конференции. Не раз вроде бы уже достигнутое соглашение будет откладываться на неопределенное время, и не раз делегации будут демонстративно покидать место переговоров. И тем не менее, эти переговоры будут идти — шаг за шагом продвигаясь к намеченной натовскими стратегами цели. Трагический финал их можно предвидеть заранее. Когда все аргументы сторон, военные и политические, будут исчерпаны, когда терпение мировой общественности истощится и станет ясно, что переговорам необходим новый принципиальный толчок, главное же когда в силу длительности самого процесса переговоров россияне привыкнут к тому, что контроль за их чисто внутренними проблемами неизбежен, произойдет то, что и должно будет произойти. Случится второй инцидент, возможно спонтанный, возможно, спровоцированный теми или иными спецслужбами, и уже независимо от его специфики и масштабов он явится для России полной политической катастрофой. Неважно, где этот инцидент будет иметь место. Неважно, какой характер, военный или промышленный, он в действительности обретет. Неважно, что подобные инциденты будут также происходить и в других странах — многие десятилетия и чуть ли не каждый месяц. Важно будет лишь то, что опять-таки подхваченный западной прессой он, как ураган, прокатится обвинениями от Лондона до Нью-Йорка. Последствия его будут неописуемы. Теперь даже самому твердокаменному оппоненту станет ясно, что Россия не в состоянии управлять имеющимися у нее технологиями. Разбираться в сути происходящего никто не станет. Призрак всеобщей гибели заставит забурлить континенты. Встревожатся даже те, кто, не испытывает к США никаких особых симпатий. Грянет гром. Государственная воля России будет подавлена. Политическое безволие овладеет парламентом, правительством, президентом. Еще, наверное, пройдут несколько раундов более никому не нужных переговоров, еще будут страстные препирательства и российская сторона еще выторгует себе несколько мелких уступок, еще будут сделаны какие-то заявления и попытки оправдаться в глазах россиян. Однако это уже ничего в принципе не изменит. Карты будут сданы. Стрелки судьбы неумолимо укажут на полночь. Решение будет принято независимо ни от каких оправданий.