— Между прочим, уже вечереет… — задумчиво произнес Свят.
Солнце стояло низко, было кроваво-красным. Какие-то элементы надгробий — крестики, пики, стальные шарики — ловили его тревожный отблеск.
— Что? Страшненько? — спросила Настя.
— Да нет, — отмахнулся Свят с кислой улыбкой. — Надписи читать труднее будет.
— Я думаю, что мы все равно должны осмотреть кладбище, теперь уж — полностью. Хоть мобильником камни освещать. Если этот человек тут, то могут найтись и другие.
Они шли, с трудом протискиваясь межу оградами.
— Перепачкаюсь вся, придется выбросить эту обновку, — безразлично проговорила Настя, отцепляя травинку от ворсистой зеленой юбки, которая Святу успела очень понравиться.
Она оказалась права. Через несколько минут Свят увидел женщину, которая подошла к нему в Курске с детской коляской, где лежала кукла.
Ой, мальчик! Покарауль, пожалуйста, ребеночка моего, а я в магазинчик схожу… — мысленно передразнил ее Свят скрипучим таким голосом, глядя несомненно, в ее лицо на фарфоровом овале, который он брезгливо очистил от паутины. Брезгливо, разумеется, — не к пауку.
Лучкова Тамара Федоровна была похоронена в ограде своей матери, что умерла в 1960-м. Дата смерти Т.Ф. была 8 сентября 1967 года.
— У нас есть ручка, карандаш? — спросила Настя.
— У нас есть двадцать первый век, — угрюмо ответил Свят и достал мобильный телефон.
Тщательно прочесав часть кладбища от шестьдесят седьмого года назад, они обнаружили еще одну могилу. Вернулись к карликам, чтобы записать и их фамилии. Свят уже давно освоил технологию: он делал заметки к статьям в памятках телефона. Их не надо было набирать на компьютере заново — просто сгружаешь и всё.
Это были:
— Жуков Петр Ильич — 1913 — 8 сентября 1967 — Человек-месяц;
— Копыловы, карлики — оба родились в начале века, закончили земной путь — 8 сентября 1967;
— Пурков — второй убийца родителей Свята, был погребен 8 сентября 1967. Его Настя тоже узнала, увидев фото. Он был вместе с Человеком-месяцем на берегу реки.
— Лучкова Тамара Федоровна — женщина с коляской — с сорокового года рождения, дата смерти, опять же — 8 сентября 1967 года.
Лишь некий Грановский умер в девяностых, но тоже был причастен к остальным, поскольку он приходил в школу. Карликов объединяла с этими людьми только дата смерти. 8 сентября 1967 года больше не умер никто.
Дальше искать было бессмысленно. Четверо, которых они опознали, лежали тут. И ни следа его родителей. Даже среди заброшенных, заросших могил весны шестьдесят третьего — ни одной парной могилы, ничего похожего.
