— Что это? — спросил Кирилл.
— Служба ваша христианская будет, — объяснил Равиль. — Всех согнали до кучи.
— Молчи уж, морда твоя татарская, некрещеная, — осадил его широкоплечий напарник.
— А кто будет пить воду, которую я дам ему, тот не будет жаждать вовек, — сказал Кирилл, радуясь, что язык и губы вновь подчиняются ему так же хорошо, как обычно. — Но вода, которую я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную.
Равиль приподнял брови, широкоплечий, наоборот, нахмурился и рявкнул сердито:
— Молчать!
Кириллу показалось, что среди детей, стоявших справа от входа в церковь, мелькнуло лицо Тимохи. Потом увидел старого «приятеля» Толяна, стоявшего с выпученными глазами, но не успел даже порадоваться, поскольку из храма им навстречу выбрался крайне злой Василич.
— Где вы ходите, улитки засранные? — рявкнул он. — Только вас и ждем, мать вашу!
— Я не могу идти быстро, — объяснил Кирилл, прикрывая ни в чем не повинных парней.
Ему уже ничем не поможешь, а им, глядишь, меньше достанется.
Командир майорских вояк бросил на бывшего журналиста сердитый взгляд, повелительно махнул рукой:
— Внутрь его!
В церкви наверняка находились лишь те люди, в чьей лояльности Дериев не сомневался, но и их набралось немало, так что свободным оставался только проход, ведущий от дверей к алтарю. А около него стоял знакомый Кириллу батюшка, но уже в полном церковном облачении, а рядом с ним топтался второй, помельче, с козлиной бородой. Многие держали горящие факелы, у каждой из икон мерцало по свечке — крысы не смогли отыскать и сожрать все.
«Сына зари» встретили недовольным гулом, он почти ощутил хлынувшую со всех сторон враждебность, смешанную с интересом.
— Держитесь тут, — приказал Василич, и они остановились чуть ли не посреди храма, прямо под куполом.
Перед глазами у Кирилла поплыло, на миг почудилось, что его затягивает в трубу со стенками из разноцветных кирпичей. Вновь нахлынула обжигающая волна, как сегодня днем, и поток текущих через сознание «воспоминаний» стал на какое-то время более реальным, чем церковь и люди вокруг.
Он видел их всех одновременно, но не такими как сейчас важными и довольными.
Одного — умирающим от болезни, мечущимся на кровати.
Второго — нашедшего смерть в собачьих зубах.
Третьего — получившего пулю в голову, так, что череп разлетелся на куски.
Здесь были в основном трупы, настоящее кладбище, и не имело значения, что они пока ходят и разговаривают.
— О, мой бог… — прошептал Кирилл, пытаясь как-то смириться с этой мыслью, впустить ее в себя.
