Пришлось дослушать его нудный доклад и лишь затем перейти к делам более веселым. Первый молебен в восстановленной церкви назначили на завтра, для чего отменили утренние работы, да еще на полдень определили время для показательной казни — расстрела троих преступников.
— Может быть, проявите милосердие? — осторожно поинтересовался отец Павел.
— Нет, — покачал головой Дериев. — Сейчас время не милосердия, а жесточайшей дисциплины.
Один из тех, кто завтра лишится жизни, попытался бежать, другие двое отказались работать. Если позволить таким поступкам остаться безнаказанными, то коммуну охватит хаос, и они никогда не возродят цивилизацию.
— Новые люди есть? — спросил майор у Василича, когда обсудили вопрос насчет бани за Советским рынком.
Если не запустить ее в ход, то неизбежно возникнут эпидемии.
— Трое, — сообщил глава разведчиков. — Две женщины, и еще один… батюшка.
И он иронично глянул в сторону отца Павла.
— Неужели Господь посылает мне собрата по духовной брани? — спросил тот и перекрестился.
Дериев в очередной раз напомнил себе, что пусть этот поп ему не нравится, без него не обойтись. Нельзя содрать с него рясу и загнать в созданную несколько дней назад команду ассенизаторов.
— Ладно, это без меня, через Панкратова. — Он кивнул на заместителя, ответственного за «кадровую политику», после чего поднялся, давая всем понять, что совещание закончено.
Хватит на сегодня работать, пора отправиться к себе, туда, где его ждет бутылка выдержанного коньяка и девчонка из особой «бригады». Красивая, вымытая, умелая и на все готовая.
Цивилизация цивилизацией, а отдыхать тоже нужно.
* * *
— Во имя Отца, Единственного и Несотворенного, — проговорил Кирилл, и фразу эту повторили остальные.
Все, кроме одного.
Смолчал пришедший сегодня со стороны площади Сенной грязный и заросший щетиной мужик по имени Григорий. Около магазина «Евро» он наткнулся на Федора и после короткого разговора попросился к ним, сказав «ну его в задницу, надо жить как человек».
Как выяснилось позже, после пробуждения он перебирался из дома в дом, из квартиры в квартиру, прятался от хищников и выискивал что-то съедобное. Похудел, одичал, несколько раз встретил других людей, но не обрадовался, а предпочел укрыться.
Кириллу показалось, что Григорий слегка тронулся умом.
Сейчас он сидел, оторопело моргая и пытаясь понять, что за ерунда творится вокруг, и мысли его читались на лице — они все что, с ума сошли, и чего за ересь несет этот молодой хрен, и кто он вообще такой, на батюшку вроде не похож…
