А потом он принялся говорить — поначалу слова, потом фразы, и даже целые небольшие речи.
— Глаз, это, как бы не открывал, метался, стонал, и все такое, — объяснил Серега. — Но я все записал.
— Записал? — удивился Кирилл.
— Конечно. — Бывший десантник гордо кивнул и вытащил из-за пазухи ворох помятых бумажек. — Ты предсказал Федору, это тот, с которым мы встретились, что на него упадет дерево, да так и вышло — веткой по кумполу он получил. Предостерег не ходить в Европу, так мужики в магазин «Евро», что тут неподалеку, сунулись — едва ноги унесли…
Нелепицу, какую порой несет оказавшийся без памяти человек, они приняли за предсказания, и понятно, что кое-что «сбылось» — какие-то общие фразы совпали с тем, что и вправду произошло. «Исцеление» больного мальчишки — тоже совпадение: ему в любом случае стало бы лучше.
— И поэтому они… вы мне кланялись? — спросил Кирилл, борясь с желанием засмеяться.
— Ты — Сын зари, — сказал Серега убежденно. — И достоин почестей.
— А, ну-ну. — Желание засмеяться ушло, на смену явилось нечто похожее на страх. — И все тут в это верят?
— Конечно. — Убежденностью бывшего десантника можно было дробить камни. — Всё записано здесь: и то, что ты раньше говорил, когда мы с тобой шли вдвоем, и всё за эти дни.
— А можно посмотреть?
Кирилл протянул руку и получил тонкую пачку пожелтевших от времени листов, вырванных из школьной тетради и исписанных крупными детскими буквами. На верхнем же под заголовком «Сын зари сказал:» прочитал «семь дней князь мира сего искушал меня деньгами, властью и похотью», и вспомнил, что вроде бы говорил нечто подобное… но ведь в шутку. В шутку!
Дальше шла цитата из «Апокрифа Иоанна» и какой-то бред про «капли Света Вечного».
— Нет, нет… — прошептал Кирилл, переворачивая листок.
Новоявленный «евангелист» Серега Матвеев записал все, что запомнил из их разговоров. Зафиксировал все, что Кирилл нес, находясь в бреду… А нес он вовсе не мудрости. Что-то насчет наказания отступникам, о пользе чистоты телесной, о том, что компьютеры — изобретение адское…
— Ну что, все верно? — спросил Серега. — Если напутал, то я поправлю.
— И зачем это? — Кирилл потряс бумажками.
— Мы это используем. Один читает вслух другим. Предписания исполняем. Непонятно, правда, как молиться, ты молитвам же нас не научил, только говорил, что нужно это делать.
На пятом или шестом листке красовалась запись «обращайтесь к вышней истине каждый день, непременно вечером думайте о ней, всякое утро вспоминайте и во тьме ночной мечтайте о ней».
