«Нет! Неправда! — захотелось крикнуть Кириллу. — Ничего и никому я не собираюсь приносить! Хочу только добраться до дочери, убедиться, что с ней все в порядке, а на вас мне плевать…»
— Да, — сказал Серега убежденно. — Что ему какой-то медведь? Ты сам видел чудо!
— Да какое это чудо. — Кирилл повернулся к ним. Прокашлялся. — Он сам… убежал.
— Испытывает крепость нашей веры, — бывший десантник сообщил это совершенно серьезно.
— Ты, идио… — Кирилл осекся.
Гневные слова застряли в горле, поскольку боль в боку стала необычайно острой. В ране словно заполыхал костер, и огненные струйки потекли по коже.
В голове будто щелкнуло, и из глубин памяти хлынули воспоминания, которым неоткуда было там взяться — бегущие люди с оружием, огромное полуразрушенное здание, вид на «нижнюю» часть города с откоса, но какой-то странный, непривычный…
Потом накатила рокочущая темнота, яркие и бессвязные картинки утонули в ней.
А затем в мрачной бездне потерялся и сам Кирилл.
Небольшая бригада, куда по решению майора угодил Толян, пыталась реанимировать хоть что-то из автомобильной техники. Садовые тележки и носилки — это, конечно, хорошо, но машина или трактор куда лучше. И мощнее, и грузоподъемнее, и, когда едешь на такой штуке, сразу ясно: вот она, цивилизация на марше!
Особыми успехами бригада похвастаться не могла: простоявший неведомо сколько под открытым небом транспорт мало на что годился. Всё, что могло прийти в негодность, пришло. Приказали долго жить покрышки и рессоры, да и ржавчина сделала свое дело.
Ну и вдобавок бензин, если не испарился, то превратился в какую-то невнятную хрень.
Тем не менее, каждое утро их выгоняли на работу и заставляли вкалывать до седьмого пота, а вечером приводили обратно в «казарму», что помещалась в здании магазина «Заря».
На пятый или шестой день после того, как Толян попал в коммуну, команда «Заканчиваем!» прозвучала необычайно рано, когда солнце висело еще очень высоко.
— Э, опять главный выступать будет? — спросил он у бригадира Сергеева, хмурого неразговорчивого мужика лет сорока.
— Не, — ответил тот. — Просто выходной.
Бригаду привели в «казарму» и, помимо обычного пайка, выдали еще по бутылке водки на двоих.
— Вот это дело хорошее, мужики! — обрадовался Сема, молодой и белозубый балагур. — Сейчас по стопочке, да мы по маленькой, и душа порадуется! И песен запросит.
— Именно, что по маленькой, — пробасил Иваныч, почесывая рыжую бороду.
Расположились на улице, на полянке меж деревьев прямо напротив входа в «казарму» — чтобы и на вольном воздухе, и охрана лишний раз не нервничала. Разлили «прозрачненькую» по пластиковым стаканчикам, которые выглядели такими новыми, словно их отштамповали вчера.
