Вокруг Света 1975 № 08 (2419) - Журнал «Вокруг Света»

Первым европейцем, ступившим на этот зеленый остров, был «сам» Христофор Колумб. Случилось это во вторник, 3 июля 1494 года, во время второй экспедиции знаменитого мореплавателя к берегам Нового Света. Равнодушно приобщив новый клочок земли к бескрайним владениям испанской короны, Колумб нарек его именем «Сан-Хуан-Эванхелиста», не подозревая о том, что обитавшие здесь индейцы тайно уже одарили свою землю сразу тремя названиями: «Камарго», «Гуанаха» и «Сигуанея». В дальнейшем переименования следовали непрерывной чередой, и сейчас, пожалуй, можно утверждать, что вряд ли найдется на земле другой географический объект, который столь часто менял бы свои имена. Вслед за «Сан-Хуан-Эванхелиста» пришло название «Сантьяго». В начале XIX века мадридские чиновники назвали остров «Колонией королевы Амалии», однако к тому времени на географических картах закрепилось еще одно, ставшее основным, имя «Исла де Пинос» — «Сосновый остров».

Впоследствии Пинос именовался по-разному: «Испа Чикита» — «Маленький остров», — говорили кубинцы, обитатели «Большого острова». Пинос называли также «Островом попугаев», «Забытым островом», «Островом пиратов». С легкой руки писателя Стивенсона, избравшего, как утверждают, именно Пинос местом действия своего знаменитого романа, появилось экзотическое имя «Остров сокровищ». Нельзя не упомянуть о самом последнем названии, которое постепенно получает права гражданства. На билете, который я предъявил контролеру морского парома, направлявшегося от южного побережья Кубы к «Исла Чикита», было указано: «Пункт прибытия — «Остров молодости». Это имя дал Пиносу Фидель Кастро.

Калейдоскоп этих имен отражает яркую и необычную историю острова, первые страницы которой начертаны мушкетами и кинжалами пиратов.

Под сенью «Веселого Роджера»

С самого зарождения пиратского промысла в западной Атлантике и Карибском море тихий, спокойный Пинос стал для лихих «джентльменов удачи» чем-то вроде штаб-квартиры. Легендарные ковбои бескрайних океанских прерий превратили его в уютный постоялый двор, где можно было отдохнуть от ратных дел, провести нехитрые торговые операции с «буканьерос» — поставщиками продовольствия — и закопать под какой-нибудь пальмой («...на глубине три фута, в пяти шагах к востоку от кончика полуденной тени») очередной сундук с пиастрами, изумрудами и золотыми слитками. Впрочем, в зале маленького музея, расположившегося в бывшей лютеранской церквушке, можно увидеть старинные гравюры, которые вводят вас в зловещий мир под сенью «Веселого Роджера».