Плачу любые деньги - Оксана Николаевна Обухова

– Плачу любые деньги.

Мизансцена из Ветхого Завета – змей-искуситель морочит голову Адаму с Евой. Недавно Дуся купила для украшения офиса раскидистую лиану монстеру. Миронов сидел в кресле на фоне райски пышного куста, и ассоциацию со змеем, скорее всего, вызвали не только обольстительное предложение и куст, но и пятнисто поблескивающая полоска галстука, туфли из кожи питона. Глубоко упрятанные под надбровные дуги темные глаза Саши-Мирона пронзали далеко не библейскую парочку детективов – ощутимо струсившую Евдокию Землероеву и бравого отставного полицейского Олега Паршина, поза и взгляд демонстрировали: отказ, господа, не будет принят.

– Наше расписание определено на два ближайших месяца, – стараясь быть слегка равнодушным и незначительно учтивым, проговорил Олег. – Мы получили задаток, взяли на себя обязательства…

– Я должен повторить? – приподнимая бровь, перебил Мирон. И, вроде бы как делая одолжение тугодумам, проговорил членораздельно: – Мне. Нужна. Евдокия.

Под кожей Паршина на скулах заходили желваки. Господь свидетель, бывший капитан полиции старался быть корректным с бывшим (если они все же уходят в отставку) криминальным авторитетом Сашей-Мироном. Он выслушал предложение нынешнего бизнесмена, закончившееся соблазнительным посулом. Не перебивал. Не уточнял. Не намекал: куда ты, Саша, девочку собрался впутать?! Собирался съехать с темы вежливо, по-тихому.

Не получилось.

Поскольку не на того нарвался.

Александр Миронов не принимал отказов.

Или действительно приперло.

Существенно струхнувшая Евдокия секунд десять наблюдала, как мужики играют взглядами и желваками на скулах.

Предполагая сделать брейк, Дуся тихонечко сказала «кхм». За дверью офиса остались громадные охранники Мирона, ежели Олег не выдержит и они с клиентом сойдутся врукопашную… Монстеру жалко. Поломают битюги новенькое деревце.

Ну и Паршину достанется, что немаловажно. Он только недавно зубы ремонтировал…

Миронов медленно отвел взгляд от капитана, тягуче, выжидательно взглянул на кхыкающую Дусю…

У той, что называется, в зобу дыханье сперло. И язык превратился в дольку подзавявшей докторской колбасы. По правде говоря, Евдокия напрочь забыла отчество Миронова, а, входя, он не представился – и так все знают, кто пришел. Обращаться же по имени к подобным дяденькам…

– Я рад, что мы пришли к согласию, – самоуверенно проговорил авторитет, истолковав молчание Евдокии как знак доброй воли. Неловко, левой рукой нашарил в кармане визитку и положил ее на письменный стол, ближе к скромно молчаливой Дусе.