Финнан, аббат Мовилльский, направился на юго-восток в великой поспешности. Из Донегала до него дошли вести, что в его родном краю кто-то еще поклонялся богам, не снискавшим его одобрения — а с богами, не снискавшими их одобрения, даже святые люди обходятся очень круто.
Ему поведали о могущественном муже, не почитавшем ни святых, ни воскресений.
— Могущественный муж! — вскричал Финнан.
— Именно так, — ответили ему.
— Что ж, мы испытаем его могущество, — сказал Финнан.
— Говорят, он мудр и вынослив, — поведали ему.
— Мы испытаем и мудрость, и выносливость.
— Но поговаривают, что он колдун…
— Я ему поколдую! — гневно произнес Финнан. — Скажите мне, где живет сей человек?
И узнав, где его следует искать, он немедля отправился в путь.
Через некоторое время Финнан прибыл к обители могущественного мужа, который почитал древний обычай, и испросил позволения предстать перед ним, дабы проповедовать нового Бога, доказать Его истинность и изгнать в страхе перед Ним не только всех старых богов, но и само воспоминание о них; ибо к состарившимся богам Время столь же немилосердно, как и к просящему подаяние старику.
Но двери перед Финнаном остались закрыты.
Древний муж накрепко запер ворота, захлопнул ставни и в угрюмом негодовании продолжал следовать обычаю, который почитал вот уже десять тысяч лет.
И он затворил свой слух от Финнана, взывавшего к нему у порога, — и от Времени, стучавшего в его дверь.
Но из этих двоих лишь первый вселял в него тревогу.
Финнан, предвестник неведомого, вселял в него ужас; перед Временем же он не испытывал страха. Ибо Время было ему названным братом; его серп не имел над ним власти — он увиливал от него; и Время смеялось при встрече лишь с одним человеком — Туаном, сыном Кариля, чьим отцом был Мюредак Красная Шея.
Но Финнан не мог смириться с тем, что кто-то отверг и Благую Весть, и его; и дабы открыть себе путь в обитель, он прибегнул к мирному, но весьма действенному средству. Он объявил, что будет поститься до тех пор, пока ему не будет позволено войти в дом; ибо сердце любого гостеприимного хозяина дрогнет при мысли, что усталый путник погибает у его порога от холода и голода. Однако, хозяин дома решил не сдаваться без борьбы: он подумал, что Финнан, проголодавшись достаточно сильно, снимет осаду и направит свои стопы туда, где найдет еду.
Но он не знал Финнана.
Великий аббат сел на землю прямо у порога, и приготовился принять любой исход, который повлечет за собой его вызов. Он вперил свой взор в пространство и погрузился в оцепенение, из которого его могла вызволить либо открытая дверь, либо смерть.
