У германских друзей - Василий Михайлович Песков

Эта поездка 1971 года была наполовину деловая, наполовину туристская — я был в гостях. «Что хотели бы посмотреть?» Сказал, что очень хочу два-три дня побродить по Берлинскому зоопарку — его недавно построили и слава о нем уже распространилась по миру. Еще хотелось непременно побывать в немецком лесу — похож ли на наш и как аккуратные немцы относятся к своему лесу?

В Лейпциге, увидев над домами множество труб, я спросил: «Есть, наверное, трубочисты?» Трубочисты в Лейпциге были. И мне устроили встречу с мастером и возле трубы на крыше, и у него дома. Мечтою было побывать на родине Брема. Домик, в котором он жил и работал, мы разыскали в маленькой деревушке. Все сохранилось: комнаты, где он жил и трудился, библиотека, карты его путешествий. Постояли и возле могилы великого труженика-натуралиста. Была еще дорога — она непременно что-нибудь дарит и можно было на ней в любом месте остановиться — снимать, расспрашивать.

Слово Берлин я услышал, пожалуй, не ранее 41-го года. И, понятное дело, в памяти это слово долго лежало рядом со словами война, Гитлер, фашисты… Думал ли я в 42-м году, когда фронт стоял у нас, под Воронежем, что когда-нибудь проснусь в самом центре Берлина, отодвину на окне занавеску и с тридцать третьего этажа увижу город?

Вот он, Берлин. Он просыпается. Старый город — темно-серый. Таким я представлял его по рассказам тех, кто увидел Берлин в 45-м. А вот новый Берлин — белые, красивые и добротные здания. Рабочие в желтых касках разбирают фундамент старого дома. Снесены целиком кварталы серых домов. Только какая-то очень древняя церковь остается тут, I в окружении белых кубов, прямоугольников, шпилей.

На площади вместо привычных у нас голубей в Берлине — чайки. Город окружен цепью озер.

Дикие утки и лебеди выводят птенцов в камышах под Берлином. А теперь, когда озера вот-вот замерзнут, вся дичь подалась на зимовку в сам город. Каналы и Шпрее забиты лебедями и утками. Мелкий дождь. Старушки и влюбленные под зонтами бросают птицам печенье.

Унтер-ден-Линден. Главная улица. С детства я был уверен: название связано с армией или с войной. Узнаю теперь: Унтер-ден-Линден — значит улица «под липами».

Немецкая аккуратность и дисциплина. Улица совершенное пуста, ни единой машины. Но красный свет — и пешеходы ждут. Зеленый — все дружно пошли. Вспомнились строчки из репортажа французского журналиста, писавшего о Москве: «Москвичи — удивительный народ. Очень стараются попа под машины, но это удается нечасто…»