Несбит Эдит
Заговоренная Жизнь
Жил на свете принц, чей отец обанкротился и потерял все, что имел корону, королевство, деньги, драгоценности и даже друзей. А произошло это потому, что король обожал механику и постоянно мастерил действующие модели всяческих своих изобретений, так что на дела государственные времени у него не оставалось. А ведь прямая обязанность королей — заниматься государственными делами и ничем иным. Засим его уволили. Во французской истории был один монарх, обожавший механику, в особенности часовые механизмы; он тоже потерял все, что имел, включая голову [1]. Однако герой нашей истории голову сохранил, и, лишившись возможности издавать законы, продолжал создавать машины. А поскольку машины ему удавались куда лучше, чем законы, король вскорости открыл свое дело, кстати, весьма прибыльное, и смог купить дом в другом королевстве, и поселился там вместе с женой и сыном. Дом этот представлял собою одну из тех очаровательных вилл, что названы в честь королевы Анны (той самой монархини, чью смерть столь часто поминают и столь справедливо оплакивают до сих пор)[2]: входная дверь украшена витражами, садовая дорожка выложена цветными плитками, фронтоны там, где во фронтонах нет ни малейшей надобности, сад засажен восхитительными геранями и кальцеоляриями, а фасад — из прелестного красного кирпича. На заднюю стенку дома кирпич пустили желтый, потому что желтый цвет не так бросается в глаза.
Король, королева и принц жили очень счастливо. Королева срезала увядшие герани золотыми ножничками и вышивала всякие милые пустячки для благотворительных базаров. Принц ходил в школу Красных Мундиров, а король занимался коммерцией. В должное время принц обучен был отцовскому ремеслу, и надо сказать, что подмастерья прилежнее свет не видывал; ни малейшего отношения не имел сей отрок к ленивым подмастерьям, что играют в расшибалочку на могильных плитах, как можно видеть на картине мистера Хогарта[3].
Когда принцу исполнился двадцать один год, мать призвала сына к себе. Она отложила в сторону бювар, на котором вышивала сложный узор из левкоев и настурций для Школьного Благотворительного Базара, и молвила:
— Возлюбленный сын мой, в день своего совершеннолетия ты получил все подобающие такому случаю подарки: серебряную сигаретницу и спичечницу, роскошный набор щеток с твоими инициалами на ручках, кожаный саквояж «гладстон»[4], также богато украшенный инициалами, полное собрание сочинений Теккерея и Диккенса, ручку с золотым пером, и благословение любящих родителей. Но есть для тебя еще один подарок.
