Стена - Владимир Ростиславович Мединский

Вместо предисловия

История — страна мертвых. Из нее, как из загробного царства, нет верной дороги назад, в пестрое жизненное пространство, где случай спорит с закономерностью, зло прикидывается добром. История умертвляет события и героев невозможностью воссоздать истину в полном объеме, сказать собирательную, объединяющую всех правду. Только взгляд с самого верха, формирующий священные писания, способен на окончательную твердость суждений, но даже они тонут в многочисленных толкованиях и апеллируют к конкретной исторической ментальности.

Остается одно — вера. История, как пасынок религиозного сознания, определяется верой и требует послушания. Не факты формируют веру, а вера оценивает факты. Поскольку в мире нет всеобщей веры, нет и всеобщей истории.

Однако из этого безвыходного положения есть блестящий выход. Мы любим байки об исторических мертвецах. Не знаю, существует ли история без личностей, но исторические личности — находка для автора. Твори. Выдумывай. Пробуй. Как предложила одна из исторических личностей, которая, впрочем, кончила плохо. Но всякий раз хочется надеяться на лучшее или хотя бы на понимание.

Я — не фанат исторического детектива, но сколько можно отказываться от того, что в классических формах сформировало твое историческое сознание, которое ты сам отчасти выбрал, а отчасти был избран им? Вот почему я готов к непосредственному оживлению героев и хорошей встряске самой истории. Более того, опираясь на популярные образцы исторических детективов, я вижу, что это — прямая дорога к авторскому успеху, к формированию собственной авторской личности.

Владимир Мединский написал книгу в лучших традициях исторического романа авантюрного жанра. Он выбрал прекрасную для детектива пору русской истории — Смутное время, которое само по себе представляет столь запутанную картину, что не поддается расшифровке. Знаток русской истории, автор взял на себя обязательство сделать каждую подробность убедительно достоверной. Детали одежды, еды, обрядов, мельчайшие подробности военной жизни — все радует пытливого читателя, который любит почувствовать собственным носом историческую пыль повествования.

В каждом достойном историческом романе есть что-то от радикального искусства комикса. Такое искусство не ценит полутона. Оно обрушивается на читателя со своей правдой о настоящих героях и подлых предателях, о вечной войне света и тьмы, к какой бы идеологии свет и тьма ни относились. У героев должно быть все красиво, вплоть до васильковых глаз, у врагов — жидкие волосы, склонность к пьянству и страсть к золоту. Кто-то скажет, что так не бывает в жизни. Но искусство детектива легко преодолевает