Вспоминая детство по ободранным коленкам - Татьяна Осташкова

Пролог

Меня зовут Таня, мне тридцать лет, и мои обе ноги от ступней до колен покрыты чудесными узорами из шрамов, полученных в период примерно от семи до восемнадцати лет. Все эти шрамы получены мной не просто так, я не падала на ровном месте, каждый из них – результат развлечений и приключений.

Имея желание поделиться своими воспоминаниями о них, имею также сомнение, стоит ли выдавать детские секреты, поскольку, хоть мне и тридцать, я ещё способна залезть на дерево, перелезть через забор, покувыркаться на турнике и спрыгнуть откуда-нибудь. Желательно, конечно, делать это вдали от чужих взоров, а то отличные от меня люди могут заподозрить у меня какой-нибудь синдром.

Хочу также обратиться к своей учительнице по русскому языку в старших классах Кошкаровой Любови Юрьевне, которая не понимала, как человек, который так хорошо говорит, совершенно не умеет писать. Она права, писать я совершенно не умею. Но покуда сия писанина вряд ли будет претендовать на принадлежность к высокохудожественной литературе, то и писать я буду так, как сказала бы вслух.

Любовь Юрьевна, не расстраивайтесь, постараюсь компенсировать это правильной расстановкой запятых!

ГлаваI. Раннее детство

Писать о раннем детстве практически нечего. Я была весьма послушным ребёнком, пожалуй, даже чрезмерно. Единственным моим хулиганством того времени можно считать то, как я стащила у бабушки вареное яйцо, укутала и спрятала, ожидая, когда из него вылупится цыпленок. Ждала я ровно столько, сколько понадобилось запаху, чтобы распространиться по дому.

Правда, свое первое ранение я получила именно тогда, в возрасте примерно четырёх-пяти лет. Мы жили в городе, где преобладали сосновые леса, холмы, различные водоемы и комары. Нет, всё таки, преобладали леса и … комары. Через дорогу от нашего дома сразу начинался кедровый лес, а в нашем доме проживал кот, огромный, серый и полосатый. Этот самый кот развлечения ради забрался на ветку кедра и орал оттуда благим матом. Доброе моё сердечко не позволило мне остаться равнодушной к бедному животному, кота надо было оттуда снять. Как известно, у сосен нижние ветки находятся довольно высоко, ребёнку не достать, а, значит, и зацепиться не за что. В общем, я влезла по-обезьяньи по голому стволу, но кот, вместо того, чтобы пойти на руки к своей спасительнице, полез вверх по дереву, а я по тому же дереву заскользила вниз, соскребая корой кожу со своего живота. Бабушка, увидев меня, ахнула, обработала пузо марганцовкой и как-то объяснила, что не стоит снимать кошек с деревьев. Не помню точно ее аргументов, но попыток я больше не совершала. К счастью, следов того происшествия на моём животе не осталось.